Gegen Demokraten helfen nur Soldaten
Но и против роялистов зольдатен очень даже неплохо хельфен. Преодолеваю сейчас внушительный томик "Короля без королевства" Д.Ю. Бовыкина.

И добрался сейчас до событий сентября 1797 г., когда в результате государственного переворота 18 фрюктидора надежды роялистов прийти к власти конституционным, легальным, через выборы, путем провалились.
А ведь как все начиналось хорошо. Плоды революции оказались ужасно несъедобны, и среди французов существенно выросли монархистские настроения. Нет, не то чтобы французы вдруг возжелали вернуть Ancien Régime во всей его первозданной целости и сохранности - нет, скорее шла речь о ностальгии по старым добрым временам, когда и трава была зеленее, и воздух слаще, и вода вкуснее, и порядок был, и стабильность и вроде бы как даже хлеба хватало. В общем, "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича...".
Эта ностальгия и неприятие революционного бардака породили у роялистов и во Франции, и за ее пределами определенные надежды на переход власти в руки королевской партии и возвращение Людовика XVIII на престол без помощи иностранцев (а этого роялисты - вменяемые, во всяком случае - очень не хотели, прекрасно поминая, что реставрация на иноземных штыках мало того, чтобы будет плохо воспринята во Франции, так еще и союзнички потребуют компенсаций, и еще неясно, где эти и чем компенсации закончатся). Небольшой, почти что призрачный но все же шанс на такой поворот событий появился весной 1797 г., когда роялистам удалось сформировать в Законодательном собрании внушительную фракцию, настроенную промонархистки. Считается, что из 730 депутатов в обеих палатах собрания роялистами в той или иной степени могли считаться 330. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть, и все, реставрация совершится...
Ан нет. С одной стороны, армия сохраняла свой республиканский дух (впрочем, и не такой уж он и был республиканский, скорее стоит вести речь о вере в своих генералов, а вот генералы верили во что-то другое - каждый по своему). С другой стороны, как пишет сам автор книги, "антиреспубликанский государственный переворот мог стать реальностью, только если бы сторону заговорщиков принял бы либо Законодательный корпус, либо правительство". Это так, но я бы добавил сюда самую важную силу - те самые штыки, на которых хотя и нельзя долго сидеть, но вот прийти к власти - очень даже можно. В итоге монархисты, понадеявшись, что такие люди, как Баррас, останутся верны собственной конституции, проиграли. Баррас просто перевернул шахматную доску, и все, наплевав на конституцию, на закон и на вот это вот все. У него была шпага, а у роялистов, кроме веры в закон и в конституцию - нет.
В общем, "болтовня убьет роялистов так же, как и Революцию" - писал граф де Рошкот, а тов. Мао добавлял к этому, что "винтовка рождает власть". Увы, роялисты понадеялись на силу Закона, не имея в руках винтовки (ну или шпаги, на худой случай), и в итоге проиграли даже тот небольшой (который не получка и не аванс) шанс если и не вернуть все взад (Людовик XVIII уж точно не собирался возвращать все взад в точности, как это было при его брате злосчастном), то, во всяком случае, попробовать восстановить монархию в новом качестве. Есть ли тут мораль - некоторым образом есть. Как говорил один американский президент, именем которого назвали плюшевого медведа, "говори тихо, но имей за спиной большую дубину". Ну или такой вариант - он тоже пойдет:
А если нет у тебя большой дубины и не не храбрый и не сильный, не можешь сесть на коня - не стоит и начинать.

И добрался сейчас до событий сентября 1797 г., когда в результате государственного переворота 18 фрюктидора надежды роялистов прийти к власти конституционным, легальным, через выборы, путем провалились.
А ведь как все начиналось хорошо. Плоды революции оказались ужасно несъедобны, и среди французов существенно выросли монархистские настроения. Нет, не то чтобы французы вдруг возжелали вернуть Ancien Régime во всей его первозданной целости и сохранности - нет, скорее шла речь о ностальгии по старым добрым временам, когда и трава была зеленее, и воздух слаще, и вода вкуснее, и порядок был, и стабильность и вроде бы как даже хлеба хватало. В общем, "Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича...".
Эта ностальгия и неприятие революционного бардака породили у роялистов и во Франции, и за ее пределами определенные надежды на переход власти в руки королевской партии и возвращение Людовика XVIII на престол без помощи иностранцев (а этого роялисты - вменяемые, во всяком случае - очень не хотели, прекрасно поминая, что реставрация на иноземных штыках мало того, чтобы будет плохо воспринята во Франции, так еще и союзнички потребуют компенсаций, и еще неясно, где эти и чем компенсации закончатся). Небольшой, почти что призрачный но все же шанс на такой поворот событий появился весной 1797 г., когда роялистам удалось сформировать в Законодательном собрании внушительную фракцию, настроенную промонархистки. Считается, что из 730 депутатов в обеих палатах собрания роялистами в той или иной степени могли считаться 330. Казалось, еще немного, еще чуть-чуть, и все, реставрация совершится...
Ан нет. С одной стороны, армия сохраняла свой республиканский дух (впрочем, и не такой уж он и был республиканский, скорее стоит вести речь о вере в своих генералов, а вот генералы верили во что-то другое - каждый по своему). С другой стороны, как пишет сам автор книги, "антиреспубликанский государственный переворот мог стать реальностью, только если бы сторону заговорщиков принял бы либо Законодательный корпус, либо правительство". Это так, но я бы добавил сюда самую важную силу - те самые штыки, на которых хотя и нельзя долго сидеть, но вот прийти к власти - очень даже можно. В итоге монархисты, понадеявшись, что такие люди, как Баррас, останутся верны собственной конституции, проиграли. Баррас просто перевернул шахматную доску, и все, наплевав на конституцию, на закон и на вот это вот все. У него была шпага, а у роялистов, кроме веры в закон и в конституцию - нет.
В общем, "болтовня убьет роялистов так же, как и Революцию" - писал граф де Рошкот, а тов. Мао добавлял к этому, что "винтовка рождает власть". Увы, роялисты понадеялись на силу Закона, не имея в руках винтовки (ну или шпаги, на худой случай), и в итоге проиграли даже тот небольшой (который не получка и не аванс) шанс если и не вернуть все взад (Людовик XVIII уж точно не собирался возвращать все взад в точности, как это было при его брате злосчастном), то, во всяком случае, попробовать восстановить монархию в новом качестве. Есть ли тут мораль - некоторым образом есть. Как говорил один американский президент, именем которого назвали плюшевого медведа, "говори тихо, но имей за спиной большую дубину". Ну или такой вариант - он тоже пойдет:
А если нет у тебя большой дубины и не не храбрый и не сильный, не можешь сесть на коня - не стоит и начинать.