cynical Французский авантюрист и искатель длинного рубля Ж. Маржерет отмечал в своих записках, что в бытность его в Москве в начале XVII в. дуэли между иноземцами де-факто находились под запретом – если «произойдет дуэль между иностранцами и если одна из сторон будет ранена, будь то вызвавший или вызванный, так как для них это безразлично, его наказывают как убийцу, и ничто ему не служит оправданием…». Поэтому развязка дуэли, случившейся в Москве в июне 1637 г., когда два служилых иноземца, сержанты Петер Фальк и Томас Грельс, поссорившись, учинили драку, и в той драке Грельс был убит, отнюдь не была неожиданностью.
Об этой дуэли нужно сказать особо, так как, похоже, это первый зафиксированный в московских документах случай, когда убийство на поединке вызвало тщательное судебное разбирательство и наказание для виновника смерти одного из поединщиков. В ходе следствия выяснилось, что, во-первых, причиной поединка был долг Фалька перед Грельсом («заложил де он (Фальк – Thor) у него Григорья (Грельса – Thor) карабин в дву рублех»), что Грельс «трожды» приходил на двор серебряных дел мастера Андреаса Аренса, и в последний свой приход «учал ево (Фалька – Thor) бить по щекам, и жену ево бранить всякими позорными бранми и учал тово Петра тот Григорей звать на поединок, пьян же…», после чего Фальк «вышед из двора на улицу в переулок, что в Старых Полочах, за Тверскими вороты, на поединке поколол ево в груди против сердца, и он от тое раны умер, а заколол ево не умышленьем, на поединке со пьяна…».
В ходе следствия (а делом заинтересовался сам царь Михаил Федорович) Фальк, подвергнутый пытке, показал, что он убил Грельса «не умышленьем и не по чьему наученью, без хитрости со пьяна, не ведая государского указу, чая то как и в их землях в немцах вызываютца на поединок». В челобитной же государю, уже сидючи в тюрьме, писал, что де «пришол ко мне холопу твоему на подворьишко иноземец Томос Грельс пьян, и учал меня холопа твоего лаять матерны, и всякою неподобною лаею, и учал меня вызывать на поединок, и ударил меня шпагою по уху, и я тем ухом не слышу. И я, холоп твой, не стерпя ево позору и побои, вышел за ворота на улицу, и он погнался за мною, и хотел меня сколоть шпагою. И я, холоп твой от него оборонясь, и он набежал на мою шпагу, и накололся, и от того ему смерть случилась…».
Однако все это не было принято в расчет – в 1642 г. Фальк так и умер в тюрьме, посаженный на цепь и закованный в железа. А почему - а потому, что, как писал раньше все тот же Маржерет, четко и недвусмысленно, «отомстив за себя оскорблением или возвратив удар оскорбителю, оскорбленный присвоил власть суда (который один только и сохраняет за собой право разбирать проступки и наказывать за них); и поэтому суд намного более скор и строг при этих спорах, оскорблениях и клевете, чем при любых других делах…».
Об этой дуэли нужно сказать особо, так как, похоже, это первый зафиксированный в московских документах случай, когда убийство на поединке вызвало тщательное судебное разбирательство и наказание для виновника смерти одного из поединщиков. В ходе следствия выяснилось, что, во-первых, причиной поединка был долг Фалька перед Грельсом («заложил де он (Фальк – Thor) у него Григорья (Грельса – Thor) карабин в дву рублех»), что Грельс «трожды» приходил на двор серебряных дел мастера Андреаса Аренса, и в последний свой приход «учал ево (Фалька – Thor) бить по щекам, и жену ево бранить всякими позорными бранми и учал тово Петра тот Григорей звать на поединок, пьян же…», после чего Фальк «вышед из двора на улицу в переулок, что в Старых Полочах, за Тверскими вороты, на поединке поколол ево в груди против сердца, и он от тое раны умер, а заколол ево не умышленьем, на поединке со пьяна…».
В ходе следствия (а делом заинтересовался сам царь Михаил Федорович) Фальк, подвергнутый пытке, показал, что он убил Грельса «не умышленьем и не по чьему наученью, без хитрости со пьяна, не ведая государского указу, чая то как и в их землях в немцах вызываютца на поединок». В челобитной же государю, уже сидючи в тюрьме, писал, что де «пришол ко мне холопу твоему на подворьишко иноземец Томос Грельс пьян, и учал меня холопа твоего лаять матерны, и всякою неподобною лаею, и учал меня вызывать на поединок, и ударил меня шпагою по уху, и я тем ухом не слышу. И я, холоп твой, не стерпя ево позору и побои, вышел за ворота на улицу, и он погнался за мною, и хотел меня сколоть шпагою. И я, холоп твой от него оборонясь, и он набежал на мою шпагу, и накололся, и от того ему смерть случилась…».
Однако все это не было принято в расчет – в 1642 г. Фальк так и умер в тюрьме, посаженный на цепь и закованный в железа. А почему - а потому, что, как писал раньше все тот же Маржерет, четко и недвусмысленно, «отомстив за себя оскорблением или возвратив удар оскорбителю, оскорбленный присвоил власть суда (который один только и сохраняет за собой право разбирать проступки и наказывать за них); и поэтому суд намного более скор и строг при этих спорах, оскорблениях и клевете, чем при любых других делах…».