Московские "геноцидники"...
Несколько дней назад камрад alexuslob выложил пост про творение беларуских исторегов «Крывавы патоп. Невядомая вайна 1654-1667 гг.». Естественно, всплыл вопрос о том, реально ли «московиты суть жестокие азиаты и геноцидники» или же проблема заключается в войне как таковой и ее природе в те стародавние времена? Нисколько не отрицая тяжелых последствий 13-летней войны для Белоруссии, волею небес оказавшейся полем боя, Ваш покорный слуга высказался в том плане, что «азиатчина и геноцидство» московитов, м-м-м, мягко говоря, сильно преувеличено в интересах, ладно, опустим этот вопрос, поскольку (и в этом мое глубочайшее убеждение) «всяких там гаагских и иных конвенций в то время не было, воевали согласно правилам и обычаям того жестокого времени. А когда война затягивалась, когда по одной и той же территории (и неважно, по своей ли, по чужой ли) прохаживались раз за разом войска, а к этому добавлялся голод и чума (или еще какой мор), то результат был одинаков...» и «война кормит войну, и чем дольше она, война, будет длиться, тем хуже для тех, кто имел несчастье оказаться в зоне боевых действий...». Примером тому может служить судьба русского Северо-Запада в годы войны за Ливонское наследство. Но это к слову, а тут как раз вспомнил о нескольких указах «геноцидника» Тишайшего относительно поведения войск на занятых русскими полками территориях ВКЛ (кстати, не поверю, что авторам фильма эти грамоты и наказы не были известны, а если они им известны, то...).
Вот он, обер-геноцидник московский. И смотрит-то как из-под свое татарской шапки-то страхолюдно, вот-вот скажет: "Принесите-ка мне, белорусцы, ваших детушек, Я сегодня их за ужином скушаю!":
Для начала - несколько грамот о титуловании А.М. 28 июля 1654 г. в царский Титул вносятся новые именования – «Полоцкий» и «Мстиславский». 3 сентября 1655 г – новая грамота, об именовании А.М. «Великим князем Литовским, Белыя России, Волынским и Подольским». И, скажите на милость, какой ему профит подвергать разорению те земли, что теперь стали его отчиной( думаю, не стоит рассказывать, каким был А.М. «крепким хозяйственником»?).
Теперь указы иного рода. 7 июля 1654 г. вышел первый из них (из помещенных в ПСЗ), предписывавший «служилым всяких чинов людем: которые Смоленского, и Дорогобужского, и иных городов и уездов крестьяне и всякие люди хлеб и всякой харч и конной корм в полки повезут, и они б служилые всяких чинов люди на дорогах тех людей не били, и не грабили, и никаких обид и налог им не делали…». Но, скажете Вы, это ж касается тех хытрецов, которые хотят нажиться на войне и потому торопятся вслед за войском с харчами и фуражом – продать поскорее ратникам. А ведь и другие, те, что сидят по деревням по селам. Что же, их есть у меня, вот Вам одна грамота, от 30 июля, государев указ, о том, чтобы «Бельского, Дорогобужского и Смоленского уездов белорусцов односильно не имали, и к Москве и в деревни не посылали; и которые люди положенных женок и девок, или впредь учнут белорусцов Бельского, и Дорогобужского, и Смоленского уездов и крестьянских жен, и детей имать и к Москве и в деревни ссылать, и тем быть в наказаньи». 20 августа того же года в ответ на челобитье монахов оршанских монастырей ратным людям было предписано «их служебников и крестьян, с женами и с детьми, и которые всякие люди учнут от войны прибегать к ним в монастыри, от наших ратных и от всяких людей оберегать, и разоренья над ними никакого чинити не давати, и в полон имати отнюдь ни кому не велети…». 7 сентября 1654 г. выходит жалованная грамота полочанам, в которой, помимо всего прочего, сказано было о том, чтобы «которых полочан, всяких чинов людей, наши ратные люди к себе после Полотеска сдачи взяли; и тех всех полочан приказали есми, сыскивая, отдавать к ним в посад по прежнему».
Продолжаем разговор. 4 и 14 сентября 1655 г. полковым воеводам предписывалось объявить ратным людям, «чтоб они сел и деревень не жгли, и людей не секли и не побивали, и в полон нигде не имали, и разоренья никакого никому не делали, а буде которые люди, мимо сей государев указ, начнут воровать», то «тех людей за их воровство, розыскав допряма, велено вешать безо всякого переводу». 3 же июля 1656 г. году особой памятью сотенным головам предписывалось, чтобы те «людей своих по селам и по деревням не посылали, и дорогою и по сторонам сел и деревень не жгли, и крестьян не били и не грабили, животов и лошадей и животины ни какия, и хлеба и ни каких кормов безденежно ни у кого ничего не имали, и в дороге по хлебу не ездили, и на станех меж хлебов в тесных местах не ставили, и хлеба не травили и не толочили, и женок и девок не воровали, и никаких насильств они никому не делали», и, естественно, под угрозой таковых воров, буде они найдутся, вязать и доставлять с уликами в Разряд. 22 июля того же году шляхта Бряславского повету получила жалованную грамоту о непричинении им обид царскими войсками, «Бряславского повету не разорять, сел и деревень не жечь, и людей не побивать, и в полон не имать и не бить, и не грабить, и кормов своих и конских безденежно не имать, хлеба не травить и не толочить, и ни каких обид отнюдь ни кому не делать».
Несколько аналогичных грамот из «Актов Московского государства». Так, 3 сентября 1655 г. предписано было служилым людям, чтобы они «полону не имали и не продавали, и не секли, и сел и деревень не жгли». Спустя 2 дня боярину и воеводе князю Черкасскому было послано указание, чтобы он «по сю сторону Немана не велел сел и деревень жечь, и люди не побивать и в полон не имать».
Конечно, можно сказать, что все это были благие пожелания московских властей, что царская милость через боярское решето сеется, жалует царь, да не жалует псарь, но a la guerre comme a la guerre. Естественно, что царские наказы не жечь, не грабить и в полон не имать касались тех волостей, уездов и городов, которые добровольно признали царскую власть и и приняли царских же наместников и воевод. С теми же, кто отказывался бить челом о подданстве, поступали в согласии с законами того времени – примерно вот так: «Идечи дорогою, села и деревни, и хлеб, и сено, и всякие конские кормы мы по обе стороны жгли, и людей побивали, и в полон имали, и разоряли совсем без остатку, и по сторонам потому-ж жечь и разорять посылали». И делали это не только московские ратные люди, но и сами литовцы и поляки. Так, в январе 1657 г. виленскому воеводе князю Шаховскому была отправлена царская грамота, в которой говорилось о том, что «ведомо нам великому государю учинилось, что полькие и литовские люди приезжают к городы и в уезды, которые под нашею царского величества высокою рукою учинились, тех городов жилецких и уездных людей бьют и грабят, и всякие обиды им делают».
Одним словом, Москве вовсе не ставили перед собою цель «загеноцидить» «белорусцев» – чай, не татаровя (чтобы там не говорили), а вполне себе нормальный государь, которому нужны поданные, точнее, верноподданные, которые платили бы налоги… Как сказано было в царской грамоте князю Шаховскому, виленскому воеводе, о том, что «которые шляхта, и мещане и пашенные люди живут в бегах в лесах и в розных местах, а к нам, великому государю, нашего царского величества к бояром и к воеводам, и к тебе в Вильну к вере не идут, и ты бы к тем из Вильны посылал бы шляхту. А мещан и пашенных людей тех, которые учинились под нашею высокою государскою рукою и к вере приведены, и велел бы им тех шляхту и мещан из маетностей и из бегов призывать, и нашею государскою милостью велел их обнадеживать: говорить им, чтобы они нашей государской милости поискали, нам, великому государю, добли челом и веру по святой и непорочной евангельской заповеди Господней дали, и были под нашею государскою высокою рукою; и мы, великий государь, их пожалуем, шляхте на прежния их маетности велим дать наши жалованные грамоты за красными печатями… А мещанам велим торговать безпошлинно, а пашенным людям велим дать льготы. И они б, слыша нашу государскую милость, шли бы на наше государское имя и жили: шляхта в прежних своих маетностях, а мещане и пашенные крестьяне на прежних землях безо всякого сумненья». А то, что так не получилось, так это результате не целенаправленной политики московских властей, а печальные последствия войны...
А вот не верьте ему, этому доктору кукольных наук (и мне, как московиту):
Потому как иначе у него будет просто праздник какой-то, навроде вот этого, после того, как поверившие его сладким словам придут бить ему челом:
P.S. Интересная выписка про литовских шишей: «Пришли де к ним за реку Березу в села и деревни польские и литовские люди, собрався из лесов, шиши, пан Иван Хвонецкой, а с ним де польских людей одна хорунга; и во многих деревнях крестьян пограбил…». Забавные шиши – пан (тот еще шиш, знатный зверюго!) со своими людьми, да с ними коронная хоругвь…
Вот он, обер-геноцидник московский. И смотрит-то как из-под свое татарской шапки-то страхолюдно, вот-вот скажет: "Принесите-ка мне, белорусцы, ваших детушек, Я сегодня их за ужином скушаю!":
Для начала - несколько грамот о титуловании А.М. 28 июля 1654 г. в царский Титул вносятся новые именования – «Полоцкий» и «Мстиславский». 3 сентября 1655 г – новая грамота, об именовании А.М. «Великим князем Литовским, Белыя России, Волынским и Подольским». И, скажите на милость, какой ему профит подвергать разорению те земли, что теперь стали его отчиной( думаю, не стоит рассказывать, каким был А.М. «крепким хозяйственником»?).
Теперь указы иного рода. 7 июля 1654 г. вышел первый из них (из помещенных в ПСЗ), предписывавший «служилым всяких чинов людем: которые Смоленского, и Дорогобужского, и иных городов и уездов крестьяне и всякие люди хлеб и всякой харч и конной корм в полки повезут, и они б служилые всяких чинов люди на дорогах тех людей не били, и не грабили, и никаких обид и налог им не делали…». Но, скажете Вы, это ж касается тех хытрецов, которые хотят нажиться на войне и потому торопятся вслед за войском с харчами и фуражом – продать поскорее ратникам. А ведь и другие, те, что сидят по деревням по селам. Что же, их есть у меня, вот Вам одна грамота, от 30 июля, государев указ, о том, чтобы «Бельского, Дорогобужского и Смоленского уездов белорусцов односильно не имали, и к Москве и в деревни не посылали; и которые люди положенных женок и девок, или впредь учнут белорусцов Бельского, и Дорогобужского, и Смоленского уездов и крестьянских жен, и детей имать и к Москве и в деревни ссылать, и тем быть в наказаньи». 20 августа того же года в ответ на челобитье монахов оршанских монастырей ратным людям было предписано «их служебников и крестьян, с женами и с детьми, и которые всякие люди учнут от войны прибегать к ним в монастыри, от наших ратных и от всяких людей оберегать, и разоренья над ними никакого чинити не давати, и в полон имати отнюдь ни кому не велети…». 7 сентября 1654 г. выходит жалованная грамота полочанам, в которой, помимо всего прочего, сказано было о том, чтобы «которых полочан, всяких чинов людей, наши ратные люди к себе после Полотеска сдачи взяли; и тех всех полочан приказали есми, сыскивая, отдавать к ним в посад по прежнему».
Продолжаем разговор. 4 и 14 сентября 1655 г. полковым воеводам предписывалось объявить ратным людям, «чтоб они сел и деревень не жгли, и людей не секли и не побивали, и в полон нигде не имали, и разоренья никакого никому не делали, а буде которые люди, мимо сей государев указ, начнут воровать», то «тех людей за их воровство, розыскав допряма, велено вешать безо всякого переводу». 3 же июля 1656 г. году особой памятью сотенным головам предписывалось, чтобы те «людей своих по селам и по деревням не посылали, и дорогою и по сторонам сел и деревень не жгли, и крестьян не били и не грабили, животов и лошадей и животины ни какия, и хлеба и ни каких кормов безденежно ни у кого ничего не имали, и в дороге по хлебу не ездили, и на станех меж хлебов в тесных местах не ставили, и хлеба не травили и не толочили, и женок и девок не воровали, и никаких насильств они никому не делали», и, естественно, под угрозой таковых воров, буде они найдутся, вязать и доставлять с уликами в Разряд. 22 июля того же году шляхта Бряславского повету получила жалованную грамоту о непричинении им обид царскими войсками, «Бряславского повету не разорять, сел и деревень не жечь, и людей не побивать, и в полон не имать и не бить, и не грабить, и кормов своих и конских безденежно не имать, хлеба не травить и не толочить, и ни каких обид отнюдь ни кому не делать».
Несколько аналогичных грамот из «Актов Московского государства». Так, 3 сентября 1655 г. предписано было служилым людям, чтобы они «полону не имали и не продавали, и не секли, и сел и деревень не жгли». Спустя 2 дня боярину и воеводе князю Черкасскому было послано указание, чтобы он «по сю сторону Немана не велел сел и деревень жечь, и люди не побивать и в полон не имать».
Конечно, можно сказать, что все это были благие пожелания московских властей, что царская милость через боярское решето сеется, жалует царь, да не жалует псарь, но a la guerre comme a la guerre. Естественно, что царские наказы не жечь, не грабить и в полон не имать касались тех волостей, уездов и городов, которые добровольно признали царскую власть и и приняли царских же наместников и воевод. С теми же, кто отказывался бить челом о подданстве, поступали в согласии с законами того времени – примерно вот так: «Идечи дорогою, села и деревни, и хлеб, и сено, и всякие конские кормы мы по обе стороны жгли, и людей побивали, и в полон имали, и разоряли совсем без остатку, и по сторонам потому-ж жечь и разорять посылали». И делали это не только московские ратные люди, но и сами литовцы и поляки. Так, в январе 1657 г. виленскому воеводе князю Шаховскому была отправлена царская грамота, в которой говорилось о том, что «ведомо нам великому государю учинилось, что полькие и литовские люди приезжают к городы и в уезды, которые под нашею царского величества высокою рукою учинились, тех городов жилецких и уездных людей бьют и грабят, и всякие обиды им делают».
Одним словом, Москве вовсе не ставили перед собою цель «загеноцидить» «белорусцев» – чай, не татаровя (чтобы там не говорили), а вполне себе нормальный государь, которому нужны поданные, точнее, верноподданные, которые платили бы налоги… Как сказано было в царской грамоте князю Шаховскому, виленскому воеводе, о том, что «которые шляхта, и мещане и пашенные люди живут в бегах в лесах и в розных местах, а к нам, великому государю, нашего царского величества к бояром и к воеводам, и к тебе в Вильну к вере не идут, и ты бы к тем из Вильны посылал бы шляхту. А мещан и пашенных людей тех, которые учинились под нашею высокою государскою рукою и к вере приведены, и велел бы им тех шляхту и мещан из маетностей и из бегов призывать, и нашею государскою милостью велел их обнадеживать: говорить им, чтобы они нашей государской милости поискали, нам, великому государю, добли челом и веру по святой и непорочной евангельской заповеди Господней дали, и были под нашею государскою высокою рукою; и мы, великий государь, их пожалуем, шляхте на прежния их маетности велим дать наши жалованные грамоты за красными печатями… А мещанам велим торговать безпошлинно, а пашенным людям велим дать льготы. И они б, слыша нашу государскую милость, шли бы на наше государское имя и жили: шляхта в прежних своих маетностях, а мещане и пашенные крестьяне на прежних землях безо всякого сумненья». А то, что так не получилось, так это результате не целенаправленной политики московских властей, а печальные последствия войны...
А вот не верьте ему, этому доктору кукольных наук (и мне, как московиту):
Потому как иначе у него будет просто праздник какой-то, навроде вот этого, после того, как поверившие его сладким словам придут бить ему челом:
P.S. Интересная выписка про литовских шишей: «Пришли де к ним за реку Березу в села и деревни польские и литовские люди, собрався из лесов, шиши, пан Иван Хвонецкой, а с ним де польских людей одна хорунга; и во многих деревнях крестьян пограбил…». Забавные шиши – пан (тот еще шиш, знатный зверюго!) со своими людьми, да с ними коронная хоругвь…