cynical Пишет рязанский архиепископ Мисаил патриарху Никону челобитную в 1655 г.:
Великому государю и отцу нашему святейшему Никону патриарху московскому и всея Великия и Малыя и Белыя России сын твой и богомолец Мисаил архиепископ резанский, бога моля, челом бьет. В прошлом, государь, в 162 году бил я челом великому государю, благочестивому и христолюбивому царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу и тебе великому государю, чтобы меня, богомольца своего, пожаловал, отпустил моего владычества в Шацкое, и в Кадом, и в Танбов тех городов в уезды татар и мордвы крестить. И великий государь, царь и ты великий государь пожаловали меня, богомольца своего, указали мне, богомольцу своему, ехати моево владычества в Шацкой, и в Кадом, и в Танбов тех городов в уезды татар и мордвы крестить
Если вы думаете, что это Мисаил, то вы ошибаетесь - это сам Никон ясно солнышко собственной парсуной!
Получив соответствующую грамоту Мисаил отправился свершать благое дело - нести нехристям свет Истины, и немало в этом преуспел:
Я, богомолец ваш, по вашему, великих государей, указу в те городы ездил и божиею милостию, и пречистые богородицы и всех святых молитвами, и государским счастием, и твоими, государь, святыми ко господу молитвами моево владычества в Шацком и в Танбовском уездах крестил я, богомолец ваш, числом четыре тысячи двести человек
Однако ж нехристи были упорны в своих заблуждениях, так что, продолжал далее Мисаил,
осталось в моем же владычестве в Шацком уезде некрещеной мордвы двесте пятьдесят дворов, а в них по числу будет две тысячи слишком человек, да в Кадомоком уезде татарских и мордовских пятьсот дватцать дворов, а по числу будет четыре тысячи двесте человек
И те нехристи не просто упорствовали в своих заблуждениях, но и активно препятствовали Мисаилу в его служении, учинились ему, великому господину, непослушны и во крещение не пошли - поехал было Мисаил в Инину слободу, а там его уже ждали нехристей-мордвинов человек с 200 и болши на лыжах с ослопьем и рогатины и с луки и с топорами, так что пришлось архиепископу отправиться обратно восвояси.
Однако ж Мисаил тонкого намека на толстые обстоятельства не понял и, будучи упорен в своем намерении крестить язычников, снова отправился в путь, на этот раз в деревню Янбирево навстречу, как оказалось, своей судьбе - здесь ожидала смерть. Видя, что челобитные в Москву к белому царю не дают избавленья от настырного крестителя, мордвины решили, что никто не даст им избавления, ни Бог и не царь, и нужно брать это дело в собственные руки. Некий мордвин подстрелил Мисаила из лука 1 апреля 1656 г. на подъезде к деревне, так что раненый архиепископ скончался спустя несколько дней, так и не завершив свое дело. Вот такие дела... А мораль сей истории такова - всякий да опасно ходит!
Великому государю и отцу нашему святейшему Никону патриарху московскому и всея Великия и Малыя и Белыя России сын твой и богомолец Мисаил архиепископ резанский, бога моля, челом бьет. В прошлом, государь, в 162 году бил я челом великому государю, благочестивому и христолюбивому царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу и тебе великому государю, чтобы меня, богомольца своего, пожаловал, отпустил моего владычества в Шацкое, и в Кадом, и в Танбов тех городов в уезды татар и мордвы крестить. И великий государь, царь и ты великий государь пожаловали меня, богомольца своего, указали мне, богомольцу своему, ехати моево владычества в Шацкой, и в Кадом, и в Танбов тех городов в уезды татар и мордвы крестить
Если вы думаете, что это Мисаил, то вы ошибаетесь - это сам Никон ясно солнышко собственной парсуной!
Получив соответствующую грамоту Мисаил отправился свершать благое дело - нести нехристям свет Истины, и немало в этом преуспел:
Я, богомолец ваш, по вашему, великих государей, указу в те городы ездил и божиею милостию, и пречистые богородицы и всех святых молитвами, и государским счастием, и твоими, государь, святыми ко господу молитвами моево владычества в Шацком и в Танбовском уездах крестил я, богомолец ваш, числом четыре тысячи двести человек
Однако ж нехристи были упорны в своих заблуждениях, так что, продолжал далее Мисаил,
осталось в моем же владычестве в Шацком уезде некрещеной мордвы двесте пятьдесят дворов, а в них по числу будет две тысячи слишком человек, да в Кадомоком уезде татарских и мордовских пятьсот дватцать дворов, а по числу будет четыре тысячи двесте человек
И те нехристи не просто упорствовали в своих заблуждениях, но и активно препятствовали Мисаилу в его служении, учинились ему, великому господину, непослушны и во крещение не пошли - поехал было Мисаил в Инину слободу, а там его уже ждали нехристей-мордвинов человек с 200 и болши на лыжах с ослопьем и рогатины и с луки и с топорами, так что пришлось архиепископу отправиться обратно восвояси.
Однако ж Мисаил тонкого намека на толстые обстоятельства не понял и, будучи упорен в своем намерении крестить язычников, снова отправился в путь, на этот раз в деревню Янбирево навстречу, как оказалось, своей судьбе - здесь ожидала смерть. Видя, что челобитные в Москву к белому царю не дают избавленья от настырного крестителя, мордвины решили, что никто не даст им избавления, ни Бог и не царь, и нужно брать это дело в собственные руки. Некий мордвин подстрелил Мисаила из лука 1 апреля 1656 г. на подъезде к деревне, так что раненый архиепископ скончался спустя несколько дней, так и не завершив свое дело. Вот такие дела... А мораль сей истории такова - всякий да опасно ходит!