thoughtful У А.С. Пушкина в его драме «Борис Годунов» есть примечательный диалог между воеводой юного царя Федора Годунова Петром Басмановым и сторонником Лжедмитрия I Гаврилой Пушкиным. Басманов в разговоре с Пушкиным заявил, что власть Годунова незыблема, поскольку на его стороне войско. Ответом воеводе стали следующие слова, произнесенные Пушкиным:
"Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогою, А мнением; да! Мнением народным. Димитрия ты помнишь торжество И мирные его завоеванья, Когда везде без выстрела ему послушные сдавались города. А воевод упрямых чернь вязала? Ты видел сам, охотно ль ваши рати Сражались с ним…".
Ну что тут сказать - только что "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!". Не будучи историком и не владея теми навыками и тем объемом знаний, которые положены сегодня специалисту, занимающему историей Русского государства раннее Новое время, он, тем не менее, интуитивно нашел и в образной форме выразил одно из важнейших качеств (или характерных черт?) раннемодерных государств и в этом отношении оказался прозорливее, чем многие из позднейших историков (в особенности тех, которые могут быть отнесены к "либеральному" течению русской исторической мысли). Ведь речь идет о том, что Пушкин подметил слабость верховной власти и ее зависимость от "мнения народного", которое легко отказывало государю и его власти в легитимности, если государь не соответствовал господствующим в обществе взглядам на то, каким должен быть глава государства. И лишенный поддержки "народа", царь буквально "повисал" в воздухе - малейшее сотрясение опрокидывало трон. Федор Годунов, Лжедмитрий I и Василий Шуйский могут это подтвердить. И, напротив, именно поддержка "земли" гарантировала Михаилу Романову необходимую законность и легитимность, а, значит, и закрепление новой династии на троне - то, чт не удалось сделать Борису Годунову, удалось сделать Филарету.
"Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов? Не войском, нет, не польскою помогою, А мнением; да! Мнением народным. Димитрия ты помнишь торжество И мирные его завоеванья, Когда везде без выстрела ему послушные сдавались города. А воевод упрямых чернь вязала? Ты видел сам, охотно ль ваши рати Сражались с ним…".
Ну что тут сказать - только что "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!". Не будучи историком и не владея теми навыками и тем объемом знаний, которые положены сегодня специалисту, занимающему историей Русского государства раннее Новое время, он, тем не менее, интуитивно нашел и в образной форме выразил одно из важнейших качеств (или характерных черт?) раннемодерных государств и в этом отношении оказался прозорливее, чем многие из позднейших историков (в особенности тех, которые могут быть отнесены к "либеральному" течению русской исторической мысли). Ведь речь идет о том, что Пушкин подметил слабость верховной власти и ее зависимость от "мнения народного", которое легко отказывало государю и его власти в легитимности, если государь не соответствовал господствующим в обществе взглядам на то, каким должен быть глава государства. И лишенный поддержки "народа", царь буквально "повисал" в воздухе - малейшее сотрясение опрокидывало трон. Федор Годунов, Лжедмитрий I и Василий Шуйский могут это подтвердить. И, напротив, именно поддержка "земли" гарантировала Михаилу Романову необходимую законность и легитимность, а, значит, и закрепление новой династии на троне - то, чт не удалось сделать Борису Годунову, удалось сделать Филарету.