crazy Попробовать расширить базу под изучение особенностей русской «ориентализации» за счет литературных памятников?. Вот есть, к примеру, русский перевод «Троянской истории» некого итальянца Гвидо Колумна, исполненный примерно на рубеже XV/XVI в.
Сказано – сделано. Находим текст и смотрим – а что там по поводу баталий сказано? Нет, ну надо же, какая незадача – толком ничего и не сказано, одни общие слова. Ну вот, к примеру, описание битвы, которую дал царь Трои Лаомедонт грекам во главе с Еркулесом и прочими ироями:
Еркулес же к царевым глаголом отвеща царю Пелею: «Мочно ли тако быти: егда нас день не обоимет, воинство же раздели надвое и постави воеводу нам царя Теламона и Язона, да и аз б со своими товарыщи, да скоро в молчании нощнем идем близ града Троянскаго в тайные места, n сады и в винограды, прилежим и ту тайно скрыемся, донеле же день обоимет. И царь Лаомедонт пришествие наше увесть и своим воинством на карабли наши уложат напасти, не ведый нас при стенах града сноего. И от другие половины да учиниши три полки. В первом полку воевода Нестер князь, во втором полку воевода царь Кастор, в трет(ь)ем полку воевода царь Поллукс. Да яко поведав к вам приходят царь же Лаомедонт с войском своим ко брегу устремится. И угодно бысть нсем слово Еркулесово. Абие же царь Теламон, а и царь Пелей, и Язон и Еркулес со своими обещники на кони восходят вооружены и в молчании близ града Трои лаятелними пути идоша, скрышаея. Прочим же на брезе оставшим, иже противу приходящаго царя Лаомедонта к вооруженью востанут.
Утру же бывшу, Лаомедонту царю ушеса наполняются о пришествии многих греков. Сего ради вся своя воины царь понужает оружие взяти. Цapь же, уготовив полки вооруженны и не разумев врагов своих близ г'рада, и со всем вооружением скорит на брань. Греки же на брезе видящее вооруженное войско со многим устремлением идуще на них, готовятся на ополчение смело, ничем ужасаяся. И сего ради бысть ополчение про меж ими силно, друг на друга нападают,а приходят смело. И от копейнаго ломления гремение бывает велие, и щиты розбивают, и шеломы низпадают, звучит на воздусе треск сабелный от частаго сражения, бряцания, падают воини овии ранены, а овии убиты. Убийство бывает волие. Черленеетца земля окроnлена кровию…».
Перевод:
«Геркулес же отвечал на слова Пелея: «Не стоит ли нам поступить тан: пока еще не настал рассвет, раздели, царь, все войско на две половины. И поставь над нами воеводами царей Теламона и Язона, и я сам пойду к ним с моими соратниками. И без промедления в ночной тишине направимся к Трое, в укромные места - в окрестные сады и виноградники, и спрячемся там до наступления дня. Когда же царь Лаомедонт узнает о нашем нашествии, то решит со своим войском напасть на наши корабли, не зная, что мы уже у стен его города. Ты же, царь, другую половину войска раздели на три полка. Над первым поставь воеводой Нестора, во втором полку пусть воеводой станет царь Кастор, в третьем – воеводой поставь царя Поллукса. И когда сообщат о них царю Лаомедонту. он со нсем своим войском устремится на берег, а мы, как я сказал, будем в засаде и нападем на город. И тогда Лаомедонт со своими войсками окажется в окружении, и тем легче мы его одолеем. Не знаю я более скорого и разумного пути добиться победы». Понравился всем совет Геркулеса. Тотчас же царь Теламон, царь Пелей, Язон и Геркулес со своими полками во всеоружии садятся на коней и, соблюдая полную тишину, тайными тропами направляются к потаенным местам в окрестностях Трои. Другая же часть войска остается на берегу, чтобы с оружием встретить полки царя Лаомедонта.
Едва настало утро, как Лаомедонту донесли, что приплыло множество греков. Царь призвал своих воинов к оружию, построил бранные полки и, не догадываясь о вражеской засаде у городских стен, со всем войском поспешил на битву. Греки, оставшиеся на берегу, завидев стремительно приближающиеся к ним вооруженные полки, ничего не страшась, готовятся к бою. Разгорелась жестокая битва, и смело нападают воины на врагов. Стоит в воздухе треск ломающихся копий, в щепы разбиваются щиты, падают на землю шлемы, гремят звуки частых сабельных ударов, бряцают доспехи, падают воины, одни ранены, другие убиты. Жертв великое множество. Побагровела земля, залитая кровью…».
Ну вод ведь незадача – ничего толкового не почерпнуть, одни общие слова и фигуры речи! Вот еще один подобный эпизод, описывающий бой между высаживающимися греками и троянцами:
«И ополчению скоро вдаютца, копия сокрушаютца, свищут по аеру многие стрелы, трепещут мечи, падают убиваемыя, воздух многим воплем смешаетца…».
Ровным счетом ничего путного, увы...
Или другой эписодий, схватка между Уликсесом (угадай – кто?) и пафлагонским царем Филименом:
«И Уликсес же, аки лев рыкая, посреди полков в нарочитых оружиях и копием многих уби от троян, овых уязвляет, и овых низлагает с коней. Его же Филимен, царь Пафлагонский, видев в велице храбрости ратующа, и устремися на коне, нападает на Уликсеса и с коня сверже его. Уликсес пеш нужу име бранится, но Филимен, очистив на Уликсеса копие, его же ношаше, жестоко порази Уликса, толь тяжко, толь жестоко, да яко сокрушену щиту его и светлых броней прииде до доск. Уликс же паде на землю вознач, яко же востает скоро, и направи на Филимена копие, и многою силою порази его от высоты щиту его к гортани Филименове, язвою смертною урани его, да яко оружие его сон:рушив и брони расторгнув,•и гортани арганныя жилы разреза. Ея ради вины Филимен смертне уязвен, с коня спаде едва жив. Его же трояне во мнозе силе от рук греческих изъемлют и на щит положена отослаша во Трою...».
Перевод:
«Улисс, рыкая точно лев, скачет по полю боя в дивных своих доспехах, одних троянцев насмерть сражает своим копьем, других - ранит, третьих - свергает с коней. Тогда Филимен, царь пафлагонский, видя бесстрашно сражающегося Улисса, поскакал ему навстречу, напал на него и выбил Улисса из седла. Улиссу пришлось сражаться пешим, но Филимен, метнув в него копье, поразил им царя, так что от сильного удара щит раскололся, а острие копья вонзилось в сверкающие доспехи. Улисс упал, но тут же вскочил и, нацелив свое копье на Филимена, могучим ударом поразил его выше края щита, в горло, и, пронзив доспех, рассек ему шею. Смертельно раненный Филимен рухнул с коня на землю. Троянцы, бросившись к нему, отбили тело царя у грeков, положили .его на щит и, глубоко опечаленные, отнесли убитого в город…».
В общем, и все то у него, у переводчика, так. А почему? А потому, что, как отмечал подготовивший это произведение русской книжности к печати О.В. Творогов: «Перевод «Истории» поражает исследователя необычайной, иногда даже чрезмерной точностью, порой переходящей в буквализм». Нет чтобы переложить исходный текст применительно к русским реалиям, так он, переводчик, взял да и сделал подстрочный перевод, нехороший человек!
Сказано – сделано. Находим текст и смотрим – а что там по поводу баталий сказано? Нет, ну надо же, какая незадача – толком ничего и не сказано, одни общие слова. Ну вот, к примеру, описание битвы, которую дал царь Трои Лаомедонт грекам во главе с Еркулесом и прочими ироями:
Еркулес же к царевым глаголом отвеща царю Пелею: «Мочно ли тако быти: егда нас день не обоимет, воинство же раздели надвое и постави воеводу нам царя Теламона и Язона, да и аз б со своими товарыщи, да скоро в молчании нощнем идем близ града Троянскаго в тайные места, n сады и в винограды, прилежим и ту тайно скрыемся, донеле же день обоимет. И царь Лаомедонт пришествие наше увесть и своим воинством на карабли наши уложат напасти, не ведый нас при стенах града сноего. И от другие половины да учиниши три полки. В первом полку воевода Нестер князь, во втором полку воевода царь Кастор, в трет(ь)ем полку воевода царь Поллукс. Да яко поведав к вам приходят царь же Лаомедонт с войском своим ко брегу устремится. И угодно бысть нсем слово Еркулесово. Абие же царь Теламон, а и царь Пелей, и Язон и Еркулес со своими обещники на кони восходят вооружены и в молчании близ града Трои лаятелними пути идоша, скрышаея. Прочим же на брезе оставшим, иже противу приходящаго царя Лаомедонта к вооруженью востанут.
Утру же бывшу, Лаомедонту царю ушеса наполняются о пришествии многих греков. Сего ради вся своя воины царь понужает оружие взяти. Цapь же, уготовив полки вооруженны и не разумев врагов своих близ г'рада, и со всем вооружением скорит на брань. Греки же на брезе видящее вооруженное войско со многим устремлением идуще на них, готовятся на ополчение смело, ничем ужасаяся. И сего ради бысть ополчение про меж ими силно, друг на друга нападают,а приходят смело. И от копейнаго ломления гремение бывает велие, и щиты розбивают, и шеломы низпадают, звучит на воздусе треск сабелный от частаго сражения, бряцания, падают воини овии ранены, а овии убиты. Убийство бывает волие. Черленеетца земля окроnлена кровию…».
Перевод:
«Геркулес же отвечал на слова Пелея: «Не стоит ли нам поступить тан: пока еще не настал рассвет, раздели, царь, все войско на две половины. И поставь над нами воеводами царей Теламона и Язона, и я сам пойду к ним с моими соратниками. И без промедления в ночной тишине направимся к Трое, в укромные места - в окрестные сады и виноградники, и спрячемся там до наступления дня. Когда же царь Лаомедонт узнает о нашем нашествии, то решит со своим войском напасть на наши корабли, не зная, что мы уже у стен его города. Ты же, царь, другую половину войска раздели на три полка. Над первым поставь воеводой Нестора, во втором полку пусть воеводой станет царь Кастор, в третьем – воеводой поставь царя Поллукса. И когда сообщат о них царю Лаомедонту. он со нсем своим войском устремится на берег, а мы, как я сказал, будем в засаде и нападем на город. И тогда Лаомедонт со своими войсками окажется в окружении, и тем легче мы его одолеем. Не знаю я более скорого и разумного пути добиться победы». Понравился всем совет Геркулеса. Тотчас же царь Теламон, царь Пелей, Язон и Геркулес со своими полками во всеоружии садятся на коней и, соблюдая полную тишину, тайными тропами направляются к потаенным местам в окрестностях Трои. Другая же часть войска остается на берегу, чтобы с оружием встретить полки царя Лаомедонта.
Едва настало утро, как Лаомедонту донесли, что приплыло множество греков. Царь призвал своих воинов к оружию, построил бранные полки и, не догадываясь о вражеской засаде у городских стен, со всем войском поспешил на битву. Греки, оставшиеся на берегу, завидев стремительно приближающиеся к ним вооруженные полки, ничего не страшась, готовятся к бою. Разгорелась жестокая битва, и смело нападают воины на врагов. Стоит в воздухе треск ломающихся копий, в щепы разбиваются щиты, падают на землю шлемы, гремят звуки частых сабельных ударов, бряцают доспехи, падают воины, одни ранены, другие убиты. Жертв великое множество. Побагровела земля, залитая кровью…».
Ну вод ведь незадача – ничего толкового не почерпнуть, одни общие слова и фигуры речи! Вот еще один подобный эпизод, описывающий бой между высаживающимися греками и троянцами:
«И ополчению скоро вдаютца, копия сокрушаютца, свищут по аеру многие стрелы, трепещут мечи, падают убиваемыя, воздух многим воплем смешаетца…».
Ровным счетом ничего путного, увы...
Или другой эписодий, схватка между Уликсесом (угадай – кто?) и пафлагонским царем Филименом:
«И Уликсес же, аки лев рыкая, посреди полков в нарочитых оружиях и копием многих уби от троян, овых уязвляет, и овых низлагает с коней. Его же Филимен, царь Пафлагонский, видев в велице храбрости ратующа, и устремися на коне, нападает на Уликсеса и с коня сверже его. Уликсес пеш нужу име бранится, но Филимен, очистив на Уликсеса копие, его же ношаше, жестоко порази Уликса, толь тяжко, толь жестоко, да яко сокрушену щиту его и светлых броней прииде до доск. Уликс же паде на землю вознач, яко же востает скоро, и направи на Филимена копие, и многою силою порази его от высоты щиту его к гортани Филименове, язвою смертною урани его, да яко оружие его сон:рушив и брони расторгнув,•и гортани арганныя жилы разреза. Ея ради вины Филимен смертне уязвен, с коня спаде едва жив. Его же трояне во мнозе силе от рук греческих изъемлют и на щит положена отослаша во Трою...».
Перевод:
«Улисс, рыкая точно лев, скачет по полю боя в дивных своих доспехах, одних троянцев насмерть сражает своим копьем, других - ранит, третьих - свергает с коней. Тогда Филимен, царь пафлагонский, видя бесстрашно сражающегося Улисса, поскакал ему навстречу, напал на него и выбил Улисса из седла. Улиссу пришлось сражаться пешим, но Филимен, метнув в него копье, поразил им царя, так что от сильного удара щит раскололся, а острие копья вонзилось в сверкающие доспехи. Улисс упал, но тут же вскочил и, нацелив свое копье на Филимена, могучим ударом поразил его выше края щита, в горло, и, пронзив доспех, рассек ему шею. Смертельно раненный Филимен рухнул с коня на землю. Троянцы, бросившись к нему, отбили тело царя у грeков, положили .его на щит и, глубоко опечаленные, отнесли убитого в город…».
В общем, и все то у него, у переводчика, так. А почему? А потому, что, как отмечал подготовивший это произведение русской книжности к печати О.В. Творогов: «Перевод «Истории» поражает исследователя необычайной, иногда даже чрезмерной точностью, порой переходящей в буквализм». Нет чтобы переложить исходный текст применительно к русским реалиям, так он, переводчик, взял да и сделал подстрочный перевод, нехороший человек!