Древнерусская зарисовка-2
Уф-ф-ф, вчера вечером смог, наконец-то, сесть и продолжить ваять нетленку...
Летопись датирует поход Мстислава 6531/1023 г., сообщая вслед за этим, что в следующем, 6532/1024 г. Ярослав был в Новгороде, тогда как Мстислав, прибыв под киевские валы из Тьмутаракани, был нелюбезно встречен киевлянами и ушел в Чернигов, где «седе на столе».
Очевидно, что Мстиславу не нужен был целый год для того, чтобы достичь Киева, выступив из Тьмутаракани, особенно если предположить, что его дружина, усиленная хазарами и касогами, шла Степью верхами (позднее, во время очередной «замятни» на Руси, Олег Святославич, внук Ярослава, в начале апреля 1078 г. бежал в Тьмутаракань к тамошнему князю Борису Вячеславичу, другому Ярославлеву внуку, а уже в конце августа того же года Олег и Борис объявились на Черниговщине ). И снова обратимся в Татищеву, который, возможно, дает ответ на эту загадку. Согласно его информации, после переговоров Ярослав, «не чая от Мстислава нападения», отправился в Новгород. Сопоставляя эти сведения (которые совсем не выглядят невероятными в свете событий, случившихся в том памятном году) с летописными известиями о неурожае на Суздальщине и вызванными им волнениями (которые были жестоко подавлены Ярославом – волхвов, возглавивших волнения, он одних «расточи, а другыя показни» ), можно с высокой степенью уверенности предположить, что отъезд Ярослава на север из Киева был обусловлен именно необходимостью разобраться на месте с непорядками и восстановить власть киевского князя в тех далеких краях.
Отсюда выстраивается и иная хронология событий. Проблемы с урожаем в земле вятичей должны были обозначиться еще в 1023 г. А иначе чем, как не полным исчерпанием запасов крестьянских хозяйств к этому времени, можно объяснить свидетельство летописей (правда, позднейших) о том, что в 1024 г. вятичские мужи, оказавшись на грани голодной смерти, начали продавать своих домочадцев в рабство? Учитывая же, что примерно на эти же годы приходится война Ярослава с полоцким князем Брячиславом (совершившего успешный набег на Новгород), арест и казнь новгородского посадника Константина Добрынича, то напрашивается некая, неизвестная пока нам, взаимосвязь всех этих событий. Явно на севере «империи Рюриковичей» в начале 20-х гг. было неспокойно. И Ярослав, для которого Новгород и прилегающие к нему земли были, по обоснованному предположению А.Ю. Карпова, чрезвычайно важны «как его главная опора и военная база на случай войны» , не мог пустить развитие событий в этом регионе на самотек, тем более тогда, когда переговоры с Мстиславом зашли в тупик и можно было ожидать новой вспышки братоубийственной войны. Потому то, когда с севера снова пошли потоком плохие вести, Ярослав поспешил туда, пренебрегая возможной угрозой (а не потому, как считал Татищев, что не ждал нападения Мстислава).
Предположительно, что Ярослав отправился на север, скорее всего, по зимнику в конце 1024 г., ибо «мятеж велик и голод» на Суздальщине никак не могли начаться раньше осени 1024 г., когда тамошним жителям стало ясно, что урожай погиб и ждать чуда не приходится. Кто смог, если верить Софийской летописи, отправился искать счастью в Волжскую Булгарию , а кто не мог – тот пошел за волхвами, обещавшими чудо. Князь, прибыв на место, сумел навести определенный порядок (и в этой связи представляется, что гипотеза о том, что основание Ярославля именно в эти тревожные годы, все же имеет больше оснований, нежели относящие возникновение города к более раннему периоду). И тут Ярослав получил известие о том, что, пока он находился в вятичской земле, Мстислав с ратью подступил к Киеву и попробовал сесть на «столе отнем и деднем» (кстати, Мстислав должен был заручиться поддержкой со стороны печенегов, четыре «фемы» которых, Куарцицур/Куэрчи Чур, Сирукалпеи/Суру Кулбэй, Воротолмат/Боро Толмач и Вулацопон/Була Чопон, по сведениям византийского императора Константина Багрянородного как раз кочевали летом на пути Мстислава к Киеву ).
То, что киевляне не впустили в город Мстислава «Лютого» (так его прозвал автор Киево-Печерского патерика), не слишком сильно обнадежило Ярослава – сегодня киевляне решили так, а что будет завтра? Также очевидно, что собственная дружина Ярослава была небольшой, раз он снова, как и прежде, поспешил в Новгород. Что происходило в Новгороде зимой 1024/1025 гг. (если предложенная нами хронология событий верна) – неизвестно, новгородские летописи об этом умалчивают. Но, поскольку в последующих летописных рассказах о войне Ярослава и Мстислава, в отличие от предыдущих, ничего не говорится о том, что в составе войска Ярослава входили новгородские «вои», можно с уверенностью предположить, что «мужи» новгородские отказали ему в своей поддержке – ратными людьми, во всяком случае, точно (или Ярослав, не доверяя новгородцам после событий начала 20-х гг., сам решил не брать в поход новгородское ополчение, ограничившись только сбором средств на наем скандинавских наемников). И Ярослав прибег к испытанному способу пополнить свой «полк» – он, как и раньше, «посла за море по варягы».
To be continued...
P.S. Хронология событий еще не окончательная - надо ее еще и еще рихтовать...
Летопись датирует поход Мстислава 6531/1023 г., сообщая вслед за этим, что в следующем, 6532/1024 г. Ярослав был в Новгороде, тогда как Мстислав, прибыв под киевские валы из Тьмутаракани, был нелюбезно встречен киевлянами и ушел в Чернигов, где «седе на столе».
Очевидно, что Мстиславу не нужен был целый год для того, чтобы достичь Киева, выступив из Тьмутаракани, особенно если предположить, что его дружина, усиленная хазарами и касогами, шла Степью верхами (позднее, во время очередной «замятни» на Руси, Олег Святославич, внук Ярослава, в начале апреля 1078 г. бежал в Тьмутаракань к тамошнему князю Борису Вячеславичу, другому Ярославлеву внуку, а уже в конце августа того же года Олег и Борис объявились на Черниговщине ). И снова обратимся в Татищеву, который, возможно, дает ответ на эту загадку. Согласно его информации, после переговоров Ярослав, «не чая от Мстислава нападения», отправился в Новгород. Сопоставляя эти сведения (которые совсем не выглядят невероятными в свете событий, случившихся в том памятном году) с летописными известиями о неурожае на Суздальщине и вызванными им волнениями (которые были жестоко подавлены Ярославом – волхвов, возглавивших волнения, он одних «расточи, а другыя показни» ), можно с высокой степенью уверенности предположить, что отъезд Ярослава на север из Киева был обусловлен именно необходимостью разобраться на месте с непорядками и восстановить власть киевского князя в тех далеких краях.
Отсюда выстраивается и иная хронология событий. Проблемы с урожаем в земле вятичей должны были обозначиться еще в 1023 г. А иначе чем, как не полным исчерпанием запасов крестьянских хозяйств к этому времени, можно объяснить свидетельство летописей (правда, позднейших) о том, что в 1024 г. вятичские мужи, оказавшись на грани голодной смерти, начали продавать своих домочадцев в рабство? Учитывая же, что примерно на эти же годы приходится война Ярослава с полоцким князем Брячиславом (совершившего успешный набег на Новгород), арест и казнь новгородского посадника Константина Добрынича, то напрашивается некая, неизвестная пока нам, взаимосвязь всех этих событий. Явно на севере «империи Рюриковичей» в начале 20-х гг. было неспокойно. И Ярослав, для которого Новгород и прилегающие к нему земли были, по обоснованному предположению А.Ю. Карпова, чрезвычайно важны «как его главная опора и военная база на случай войны» , не мог пустить развитие событий в этом регионе на самотек, тем более тогда, когда переговоры с Мстиславом зашли в тупик и можно было ожидать новой вспышки братоубийственной войны. Потому то, когда с севера снова пошли потоком плохие вести, Ярослав поспешил туда, пренебрегая возможной угрозой (а не потому, как считал Татищев, что не ждал нападения Мстислава).
Предположительно, что Ярослав отправился на север, скорее всего, по зимнику в конце 1024 г., ибо «мятеж велик и голод» на Суздальщине никак не могли начаться раньше осени 1024 г., когда тамошним жителям стало ясно, что урожай погиб и ждать чуда не приходится. Кто смог, если верить Софийской летописи, отправился искать счастью в Волжскую Булгарию , а кто не мог – тот пошел за волхвами, обещавшими чудо. Князь, прибыв на место, сумел навести определенный порядок (и в этой связи представляется, что гипотеза о том, что основание Ярославля именно в эти тревожные годы, все же имеет больше оснований, нежели относящие возникновение города к более раннему периоду). И тут Ярослав получил известие о том, что, пока он находился в вятичской земле, Мстислав с ратью подступил к Киеву и попробовал сесть на «столе отнем и деднем» (кстати, Мстислав должен был заручиться поддержкой со стороны печенегов, четыре «фемы» которых, Куарцицур/Куэрчи Чур, Сирукалпеи/Суру Кулбэй, Воротолмат/Боро Толмач и Вулацопон/Була Чопон, по сведениям византийского императора Константина Багрянородного как раз кочевали летом на пути Мстислава к Киеву ).
То, что киевляне не впустили в город Мстислава «Лютого» (так его прозвал автор Киево-Печерского патерика), не слишком сильно обнадежило Ярослава – сегодня киевляне решили так, а что будет завтра? Также очевидно, что собственная дружина Ярослава была небольшой, раз он снова, как и прежде, поспешил в Новгород. Что происходило в Новгороде зимой 1024/1025 гг. (если предложенная нами хронология событий верна) – неизвестно, новгородские летописи об этом умалчивают. Но, поскольку в последующих летописных рассказах о войне Ярослава и Мстислава, в отличие от предыдущих, ничего не говорится о том, что в составе войска Ярослава входили новгородские «вои», можно с уверенностью предположить, что «мужи» новгородские отказали ему в своей поддержке – ратными людьми, во всяком случае, точно (или Ярослав, не доверяя новгородцам после событий начала 20-х гг., сам решил не брать в поход новгородское ополчение, ограничившись только сбором средств на наем скандинавских наемников). И Ярослав прибег к испытанному способу пополнить свой «полк» – он, как и раньше, «посла за море по варягы».
To be continued...
P.S. Хронология событий еще не окончательная - надо ее еще и еще рихтовать...