melancholy Финальный акт драмы...
Итак, в 1552 г. началась "война двух царей", которая продлится фактически четверть столетия - до самйо кончины одного из ее участников - крымского "царя" Девлет-Гирея I, и будет дорого стоить обоим участникам войны - и Крыму, и Москве. Крым в этой войне утратит де-факто статус "третьей силы" и имперские амбиции, а Москва будет вынуждена распрощаться на три четверти столетия с мечтой об экспансии на Запад (правда, критикам "эффективного менеджера" не стоит все же забывать, что, как бы то ни было, но Поволжье осталось в руках Москвы - и "подрайская землица" казанская, и Астрахань, а вместе с ними и путь в Персию, и ногаи уже были не те, что раньше, и завоевание Сибири на первых порах посредством ЧВК, а потом и государевых ратных людей было запущено. Хотя, вне всякого сомнения, чего там стоят три татарских "царства" и победа на Крымом перед лицом утраты форточки в Европу! И уж совершенно точно критики "эффективного менеджера" на его бы месте справились бы не в пример лучше - уж они то знают, как надо было делать! Но не об этом разговор...).
Обычно, когда речь заходит о противостоянии двух царей, то вспоминают про непрерывную агрессию Крыма против Москвы в 50-ъх - 60-х гг. XVI в. Как отмечал А.В. Виноградов, Девлет-Гирей лично возглавил 7 походов на Русь (1552, 1555, 1562, 1564, 1565, 1571 и 1572 гг.), еще два планировавшихся им похода, в 1556 и 1559 гг. были им отменены, а в 1569 г. хан принял участие в незадавшейся османской экспедиции н Астрахань. Еще 4 похода (1558, 1563, 1570 и 1573 гг.) осуществил его сын и наследник-калга Мухаммед-Гирей, а в 1568 г. на «крымскую украйну» приходили «царевичи». Т.о., за 26 лет правления Девлет-Гирей и его сыновья совершили или приняли участие в 13 походах против России. Но при этом обычно забывают о том, что 1-я половина 50-х гг. - это момент наивысшего развития московской экспансии в Поволжье, покорения Казани и Астрахани, прихода к власти в Ногайской орде промосковски настроенного бия Исмаила, да и Сибирское царство изъявило желание шертовать Москве. Крымская имперская мечта рушилась на глазах, в корне менялась расстановка сил в Восточной Европе, а тут еще и московский замысел совместно с ногаями сменить власть в Крыму, усадив там "своего" "царевича" (благо их, бездомных "царевичей", в Москве завсегда хватало). Могли ли Крым (и стоявший за его спиной Стамбул) смотреть на все это хотя бы нейтрально, делая вид, что это его не касается? Конечно же, нет, и потому резкая активизация напряженности на крымской "украине" была неизбежной.
Понимали ли это в Москве, рассчитывали ли на такой вариант развития событий? Вне всякого сомнения - да (и об этом я уже не раз писал). Но успешное наступление на Крым как завершающий этап "священной войны" против бусурманства и освобождения всего християнства от бусурманской опасности зависел от слишком многих обстоятельств и разрешения целого ряда серьезнейших проблем. Одна из них, едва ли не самая важная (я преднамеренно не беру в расчет османский фактор - это область неизведанного. Как именно реагировал бы Стамбул, если бы возникла реальная угроза завоевания Крыма Москвой - неизвестно) - это проблема расстояний. Не мной замечено, что Поле - самая лучшая природная фортификация, защищавшая Крым от русского вторжения (кстати, эту же проблему приходилось решать и татарам, и тут всплывает еще один ее аспект, чисто татарский - а как доставит в Крым набранный на Руси полон? Своим ходом? Ну так полон пешки далеко не уйдет. На арбах - а как быть со скоростью отхода? В общем, есть определенные сомнения относительно размеров урона, который наносили эти набеги).
В казанском и тем более астраханском вариантах этот вопрос решался просто - спустили на Волгу струги, загрузили в них провиант, зелье, пищали, взялись за весла - и пошли рекой до самого до города до Казани (ну а конница, если что - так и по берегу могла вслед за судовой ратью идти). Вроде бы как и до Крыма можно водой дойти, но тут ест несколько загвоздок. Дон (или Северский Донец) - так его верховья еще плохо освоены, и, что самое главное, выход из Дона в Азовское море запирает османский Азак-Азов. Ну а как турки не пропустят русскую рать, что тогда? Пробиваться через османские каланчи силой? А это война, которой Москва, не имея надежных союзников, побаивалась и к которой она не стремилась. Ладно, Дон не самый лучший вариант. Тогда Днепр? Положим, днепровские пороги возможно преодолеть, и татарские крепости в низовьях Днепра будут взяты (и турки очаковские ничего против иметь не будут). Но остается позиция ВКЛ, ведь в Вильно считали низовья Днепра (и не только их - и об этом я тоже писал) своей "отчиной", и на всякие попытки Москвы закрепиться в этом регионе смотрели не просто косо, а крайне враждебно. А можно ли в таком случае предпринимать наступление на Крым, если путь через Поле - верный путь к катастрофе, а оба речных путя - мягко говоря, не совсем.
Однако отступать было поздновато - решение, принятое около 1545 г., было уже не отменить, эскалация запущенного тогда конфликта развивалась полным ходом, и нужно было выигрывать войну не тем, так другим способом. И на протяжении пяти лет, с 1555 по 1560 (или 1561?) гг. Иван пытается решить проблему, которую создал не он. Похоже, он сделал ставку на дестабилизацию внутреннего положения в Крыму и розыгрыш нового варианта "замятни" по образцу и подобию того, который имел место быть в 20-х гг. А для этого нужно было ускорить дестабилизацию ослабленного неурожаем, засухой и мором Крыма, соединив усилия казаков, ногаев, черкесов (злых на крымцев донельзя) и государевых ратных людей, которые все вместе своими набегами подрывали бы экономику Крыма, разоряли бы крымские улусы и подрывали авторитет хана, неспособного защитить своих подданных.
Увы, этот план не оправдал себя. Исмаил, демонстрируя на словах готовность предпринять поход против старинных наследственных врагов ногаев, все время обставлял начало активных действий все новыми и новыми предварительными условиями (и об этом я опять же писал. Справедливости ради отметим, что положение Исмаила и в самом деле было достаточно сложным для того, чтобы очертя голову ввязаться в крымскую авантюру). Черкесы тоже оказались ненадежными союзниками со своими тараканами в голове (да и князь Вишневецкий, который, по замыслам Ивана, мог бы поднять их, вел какую-то свою, и, как потом оказалось, совсем не ту, которую ожидал Иван, игру). Силы казаков были явно недостаточны (да и управляемость их тоже была не на высоте), а посылать большую армию, судовую и конную рать, Днепром ли, Доном ли, или обоими маршрутами (так даже опаснее, ибо как координировать действия ратей, которые оперировали бы на столь удаленных друг от друга театрах?), было в таких условиях слишком рискованно. Малые же силы (вроде тех, которые ходили на Крым с Матвеем Ржевским и Данилой Адашевым) при всей эффектности (но не эффективности) их действий нанести желаемого урона Крыму не могли. Не потому ли в конце 50-х гг. Иван попытался урегулировать раз и навсегда отношения с Вильно с тем, чтобы сконцентрироваться полностью на крымском направлении?
Нет, не получилось. Не дождавшись реальной помощи от Исмаила, убедившись в том, что сознание литовской правящей элиты (не всей, но, кк оказалось самой влиятельной ее части) настолько глубоко травмировано результатами первых 40 лет 200-летней войны, что ожидать от нее каког-либо благоприятного ответа на сделанные предложения нельзя - более того, по мере развития конфликта в Ливонии угроза новой русско-литовской войны стала реальной как никогда, Иван был вынужден пойти на свертывание "крымского " проекта (представляю, как рвал и метал царь, когда понял всю глубину той пропасти, в которую он попал, а вместе с ним и все врученное в его руки Господом православное царство благодаря решению "умников" типа Макария и иже с ним, и как охладел Иван к своим друзьям и конфидентам типа того же Курбского, который продолжал дудеть во всю ту же дуду - а давайте-ка пойдем воевать татаринов!). Но последствия сделанного пятнадцать лет назад выбора просто так, одним росчерком пера, перекрыть было нельзя. Теперь уже в Крыму "партия войны", подпитываемая потоком золота и серебра из Вильно (а Сигизмунду русско-крымская война была как нельзя более кстати, поскольку позволяла реализовать старый план аннексии Ливонии), намеками (и, надо полагать, не только намеками) из Стамбула и жаждой реванша (и не только - а ясырь, а животы?), все сильнее и сильнее давила на Девлет-Гирея. И последний, умный, осторожный и расчетливый политик, не стремившийся все ставить на карту, в конце концов отказался от предложений Ивана замириться и со второй половины 60-х гг. перешел в контрнаступление.
Апогеем этого второго, "крымского" этапа "Войны двух царей" стали два похода хана на Москву, в 1571 и 1572 гг. (опять же - эти два события наглядно свидетельствуют, кто был для Москвы тогда главным противником - ведь даже Баторий и Замойский, злейшие враги Ивана, на пике своих успехов в годы Московской войны, имея дело с уже ослабленной Русской державой, так и не смогли создать прямую угрозу Москве - руки оказались коротки. А ведь как дышали, как дыщали!). Об этих походах я всяко разно писал - и здесь, в ЖуЖе, и на милхисте, и в книгах, так что возвращаться к этой теме еще раз не буду. Одно лишь отмечу - порядок бьет класс, и ханская авантюра, один раз удавшись, на второй раз принесла ему обидный и чрезвычайно болезненный облом (хотя и не такой, какой обычно расписывают вслед за книжниками, исчитывавшими поетри бусурман по принципу "а чего их, нехристей, жалеть?", всякие мастера пера). И этот облом, как оказалось потом, де-факто поставил крест на имперских мечтаниях Бахчисарая. нет, конечно, восседавшие на подушках в тронном зале ханского дворца преемники великого (без преувеличения!) Девлет-Гирея могли важно надувать щеки, шпынять русских послов, воротить нос от, кк им представлялось, недостойных ихнего ханского величия, подарков и посылать своих князей и мурз в набеги на государеву украину, теша свое ЧСВ видом согбенных спин русских пленников, пригоняемых (в случае удачи) на продажу на крымские рынки. Но все это было уже не то. Уж на что было трудным время Смуты, но и тогда Крым не смог сделать ничего, что позволило бы ему снова поставить на повестку дня вопрос об отъеме Казани и Астрахани (без чего вести речь о возрождении "Престольного владения" не было и смысла). На холмах и полях под Молодями крымское имперское величие начало клониться к закату, и то, что Крым еще просуществовал двести лет - это не го заслуга, а, скорее Речи Посполитой и Польши вкупе с внутренними русскими проблемами...
P.S. Для меня XVI в. де-факто завершается Иваном IV. Все, что было после него - это преддверие Смуты и века XVII, а это уже другая эпоха, другие люди. Но, похоже, что Борис Годунов решил все-таки замириться с Речью Посполитой и снова попытаться развернуть кормило внешней политики в южном направлении. И тот факт, что и Лжедмитрий I тоже продолжил этот курс, наводит на мысль, что среди московской правящей элиты партия войны с бусурманами сохранила, несмотря ни на что, очень мощные позиции.
Забавная картина: Маур, Жан-Бати. Прием французского посла виконта д'Андрезеля султаном Ахмедом III 10 октября 1724 года, банкет у великого везира
Итак, в 1552 г. началась "война двух царей", которая продлится фактически четверть столетия - до самйо кончины одного из ее участников - крымского "царя" Девлет-Гирея I, и будет дорого стоить обоим участникам войны - и Крыму, и Москве. Крым в этой войне утратит де-факто статус "третьей силы" и имперские амбиции, а Москва будет вынуждена распрощаться на три четверти столетия с мечтой об экспансии на Запад (правда, критикам "эффективного менеджера" не стоит все же забывать, что, как бы то ни было, но Поволжье осталось в руках Москвы - и "подрайская землица" казанская, и Астрахань, а вместе с ними и путь в Персию, и ногаи уже были не те, что раньше, и завоевание Сибири на первых порах посредством ЧВК, а потом и государевых ратных людей было запущено. Хотя, вне всякого сомнения, чего там стоят три татарских "царства" и победа на Крымом перед лицом утраты форточки в Европу! И уж совершенно точно критики "эффективного менеджера" на его бы месте справились бы не в пример лучше - уж они то знают, как надо было делать! Но не об этом разговор...).
Обычно, когда речь заходит о противостоянии двух царей, то вспоминают про непрерывную агрессию Крыма против Москвы в 50-ъх - 60-х гг. XVI в. Как отмечал А.В. Виноградов, Девлет-Гирей лично возглавил 7 походов на Русь (1552, 1555, 1562, 1564, 1565, 1571 и 1572 гг.), еще два планировавшихся им похода, в 1556 и 1559 гг. были им отменены, а в 1569 г. хан принял участие в незадавшейся османской экспедиции н Астрахань. Еще 4 похода (1558, 1563, 1570 и 1573 гг.) осуществил его сын и наследник-калга Мухаммед-Гирей, а в 1568 г. на «крымскую украйну» приходили «царевичи». Т.о., за 26 лет правления Девлет-Гирей и его сыновья совершили или приняли участие в 13 походах против России. Но при этом обычно забывают о том, что 1-я половина 50-х гг. - это момент наивысшего развития московской экспансии в Поволжье, покорения Казани и Астрахани, прихода к власти в Ногайской орде промосковски настроенного бия Исмаила, да и Сибирское царство изъявило желание шертовать Москве. Крымская имперская мечта рушилась на глазах, в корне менялась расстановка сил в Восточной Европе, а тут еще и московский замысел совместно с ногаями сменить власть в Крыму, усадив там "своего" "царевича" (благо их, бездомных "царевичей", в Москве завсегда хватало). Могли ли Крым (и стоявший за его спиной Стамбул) смотреть на все это хотя бы нейтрально, делая вид, что это его не касается? Конечно же, нет, и потому резкая активизация напряженности на крымской "украине" была неизбежной.
Понимали ли это в Москве, рассчитывали ли на такой вариант развития событий? Вне всякого сомнения - да (и об этом я уже не раз писал). Но успешное наступление на Крым как завершающий этап "священной войны" против бусурманства и освобождения всего християнства от бусурманской опасности зависел от слишком многих обстоятельств и разрешения целого ряда серьезнейших проблем. Одна из них, едва ли не самая важная (я преднамеренно не беру в расчет османский фактор - это область неизведанного. Как именно реагировал бы Стамбул, если бы возникла реальная угроза завоевания Крыма Москвой - неизвестно) - это проблема расстояний. Не мной замечено, что Поле - самая лучшая природная фортификация, защищавшая Крым от русского вторжения (кстати, эту же проблему приходилось решать и татарам, и тут всплывает еще один ее аспект, чисто татарский - а как доставит в Крым набранный на Руси полон? Своим ходом? Ну так полон пешки далеко не уйдет. На арбах - а как быть со скоростью отхода? В общем, есть определенные сомнения относительно размеров урона, который наносили эти набеги).
В казанском и тем более астраханском вариантах этот вопрос решался просто - спустили на Волгу струги, загрузили в них провиант, зелье, пищали, взялись за весла - и пошли рекой до самого до города до Казани (ну а конница, если что - так и по берегу могла вслед за судовой ратью идти). Вроде бы как и до Крыма можно водой дойти, но тут ест несколько загвоздок. Дон (или Северский Донец) - так его верховья еще плохо освоены, и, что самое главное, выход из Дона в Азовское море запирает османский Азак-Азов. Ну а как турки не пропустят русскую рать, что тогда? Пробиваться через османские каланчи силой? А это война, которой Москва, не имея надежных союзников, побаивалась и к которой она не стремилась. Ладно, Дон не самый лучший вариант. Тогда Днепр? Положим, днепровские пороги возможно преодолеть, и татарские крепости в низовьях Днепра будут взяты (и турки очаковские ничего против иметь не будут). Но остается позиция ВКЛ, ведь в Вильно считали низовья Днепра (и не только их - и об этом я тоже писал) своей "отчиной", и на всякие попытки Москвы закрепиться в этом регионе смотрели не просто косо, а крайне враждебно. А можно ли в таком случае предпринимать наступление на Крым, если путь через Поле - верный путь к катастрофе, а оба речных путя - мягко говоря, не совсем.
Однако отступать было поздновато - решение, принятое около 1545 г., было уже не отменить, эскалация запущенного тогда конфликта развивалась полным ходом, и нужно было выигрывать войну не тем, так другим способом. И на протяжении пяти лет, с 1555 по 1560 (или 1561?) гг. Иван пытается решить проблему, которую создал не он. Похоже, он сделал ставку на дестабилизацию внутреннего положения в Крыму и розыгрыш нового варианта "замятни" по образцу и подобию того, который имел место быть в 20-х гг. А для этого нужно было ускорить дестабилизацию ослабленного неурожаем, засухой и мором Крыма, соединив усилия казаков, ногаев, черкесов (злых на крымцев донельзя) и государевых ратных людей, которые все вместе своими набегами подрывали бы экономику Крыма, разоряли бы крымские улусы и подрывали авторитет хана, неспособного защитить своих подданных.
Увы, этот план не оправдал себя. Исмаил, демонстрируя на словах готовность предпринять поход против старинных наследственных врагов ногаев, все время обставлял начало активных действий все новыми и новыми предварительными условиями (и об этом я опять же писал. Справедливости ради отметим, что положение Исмаила и в самом деле было достаточно сложным для того, чтобы очертя голову ввязаться в крымскую авантюру). Черкесы тоже оказались ненадежными союзниками со своими тараканами в голове (да и князь Вишневецкий, который, по замыслам Ивана, мог бы поднять их, вел какую-то свою, и, как потом оказалось, совсем не ту, которую ожидал Иван, игру). Силы казаков были явно недостаточны (да и управляемость их тоже была не на высоте), а посылать большую армию, судовую и конную рать, Днепром ли, Доном ли, или обоими маршрутами (так даже опаснее, ибо как координировать действия ратей, которые оперировали бы на столь удаленных друг от друга театрах?), было в таких условиях слишком рискованно. Малые же силы (вроде тех, которые ходили на Крым с Матвеем Ржевским и Данилой Адашевым) при всей эффектности (но не эффективности) их действий нанести желаемого урона Крыму не могли. Не потому ли в конце 50-х гг. Иван попытался урегулировать раз и навсегда отношения с Вильно с тем, чтобы сконцентрироваться полностью на крымском направлении?
Нет, не получилось. Не дождавшись реальной помощи от Исмаила, убедившись в том, что сознание литовской правящей элиты (не всей, но, кк оказалось самой влиятельной ее части) настолько глубоко травмировано результатами первых 40 лет 200-летней войны, что ожидать от нее каког-либо благоприятного ответа на сделанные предложения нельзя - более того, по мере развития конфликта в Ливонии угроза новой русско-литовской войны стала реальной как никогда, Иван был вынужден пойти на свертывание "крымского " проекта (представляю, как рвал и метал царь, когда понял всю глубину той пропасти, в которую он попал, а вместе с ним и все врученное в его руки Господом православное царство благодаря решению "умников" типа Макария и иже с ним, и как охладел Иван к своим друзьям и конфидентам типа того же Курбского, который продолжал дудеть во всю ту же дуду - а давайте-ка пойдем воевать татаринов!). Но последствия сделанного пятнадцать лет назад выбора просто так, одним росчерком пера, перекрыть было нельзя. Теперь уже в Крыму "партия войны", подпитываемая потоком золота и серебра из Вильно (а Сигизмунду русско-крымская война была как нельзя более кстати, поскольку позволяла реализовать старый план аннексии Ливонии), намеками (и, надо полагать, не только намеками) из Стамбула и жаждой реванша (и не только - а ясырь, а животы?), все сильнее и сильнее давила на Девлет-Гирея. И последний, умный, осторожный и расчетливый политик, не стремившийся все ставить на карту, в конце концов отказался от предложений Ивана замириться и со второй половины 60-х гг. перешел в контрнаступление.
Апогеем этого второго, "крымского" этапа "Войны двух царей" стали два похода хана на Москву, в 1571 и 1572 гг. (опять же - эти два события наглядно свидетельствуют, кто был для Москвы тогда главным противником - ведь даже Баторий и Замойский, злейшие враги Ивана, на пике своих успехов в годы Московской войны, имея дело с уже ослабленной Русской державой, так и не смогли создать прямую угрозу Москве - руки оказались коротки. А ведь как дышали, как дыщали!). Об этих походах я всяко разно писал - и здесь, в ЖуЖе, и на милхисте, и в книгах, так что возвращаться к этой теме еще раз не буду. Одно лишь отмечу - порядок бьет класс, и ханская авантюра, один раз удавшись, на второй раз принесла ему обидный и чрезвычайно болезненный облом (хотя и не такой, какой обычно расписывают вслед за книжниками, исчитывавшими поетри бусурман по принципу "а чего их, нехристей, жалеть?", всякие мастера пера). И этот облом, как оказалось потом, де-факто поставил крест на имперских мечтаниях Бахчисарая. нет, конечно, восседавшие на подушках в тронном зале ханского дворца преемники великого (без преувеличения!) Девлет-Гирея могли важно надувать щеки, шпынять русских послов, воротить нос от, кк им представлялось, недостойных ихнего ханского величия, подарков и посылать своих князей и мурз в набеги на государеву украину, теша свое ЧСВ видом согбенных спин русских пленников, пригоняемых (в случае удачи) на продажу на крымские рынки. Но все это было уже не то. Уж на что было трудным время Смуты, но и тогда Крым не смог сделать ничего, что позволило бы ему снова поставить на повестку дня вопрос об отъеме Казани и Астрахани (без чего вести речь о возрождении "Престольного владения" не было и смысла). На холмах и полях под Молодями крымское имперское величие начало клониться к закату, и то, что Крым еще просуществовал двести лет - это не го заслуга, а, скорее Речи Посполитой и Польши вкупе с внутренними русскими проблемами...
P.S. Для меня XVI в. де-факто завершается Иваном IV. Все, что было после него - это преддверие Смуты и века XVII, а это уже другая эпоха, другие люди. Но, похоже, что Борис Годунов решил все-таки замириться с Речью Посполитой и снова попытаться развернуть кормило внешней политики в южном направлении. И тот факт, что и Лжедмитрий I тоже продолжил этот курс, наводит на мысль, что среди московской правящей элиты партия войны с бусурманами сохранила, несмотря ни на что, очень мощные позиции.
Забавная картина: Маур, Жан-Бати. Прием французского посла виконта д'Андрезеля султаном Ахмедом III 10 октября 1724 года, банкет у великого везира