melancholy Очередной этап строительства пирамиды завершен. Гараж с сарайкой и погребом возведен и накрыт крышей. Осталось прибраться на участке и законсервировать строительство до весны. А там... Там видно будет. Ну а пока - очередная часть "Пролога"...
Итак, что мы имеем? Перед нами очень сложная структура элементы которой плохо «притерты» друг к другу и управление которой требует немалых усилий, знаний и навыков «разруливания» возникающих ежечасно и ежесекундно противоречий между центральной властью, «землей» и отдельными «землями», между боярскими кланами, группировками внутри церкви (не стоит забывать, что мы имеем общество на пороге Нового времени, общество глубоко религиозное, в котором церковь и религия играют роль идеологического стержня, духовной скрепы, если хотите) а еще больше опыта умелого сочетания интересов «дела государева», «дела земского», не забывая при этом еще и о «деле церковном» при достижении намеченной цели. И кто, позвольте спросить, учил Ивана этому тонкому искусству? В книжках об этом не пишут, а полагаться на свиту в таких вопросах опасно – люди есть люди, они не ангелы.
Здесь, на этом месте, нужно непременно выделить коренное отличие Ивана IV от своих деда и отца. На это почему-то практически никто не обращает внимания, а зря, очень зря. Ивану III довелось еще юношей поучаствовать в событиях завершающей стадии великой русской «замятни», де-факто став соправителем своего слепого отца, великого московского князя Василия II. Опыт, который он получил к моменту восшествия на стол, был просто бесценным. И сын его и наследник, Василий III, тоже изрядно поднаторел в искусстве управления и интриг, так что, став, в свою очередь великим князем, он уже был достаточно опытнее и искусен как правитель и как политик. Опыт, умения, знания и навыки, которыми обладали и Иван III, и Василий III, нельзя было получить «книжным» путем – только на практике, изрядно поварившись в котле придворных интриг и большой политики. Более того, «книжный» путь был опасен тем, что, увлекшись идеальными схемами (тем более, если они будут выглядеть замечательно на бумаге), можно было изрядно напортачить, попытавшись применить эти схемы на практике (и, похоже, по меньшей мере один раз Иван IV на этом сильно обжегся). И вот этого опыта, опыта практического, у юного Ивана IV не было и в помине – плавного перехода власти от отца к сыну или хотя бы от регентского совета к наследнику престола не получилось. Иван надолго стал игрушкой в руках противоборствующих боярских кланов, отнюдь не торопившихся отдавать свалившуюся к ним в руки власть юному государю (а и то правда – а чем мы, Шуйские, к примеру, или Бельские, хуже этого Калитича? «Породой» вышли, кровь у нас «царская», править и сами умеем, а то, что государь молод, так то нам и на руку – умом слаб, и нам во всем поваден будет. И да, вот еще что, не надо полагать, что бояре всенепременно спешили изменить и перебежать на «ту» сторону. Все заигрывания боярства московского с внешней силой (будь то поляки или шведы, к примеру), сводились к тому, чтобы посадить на московский стол слабого, зависимого от бояр государя, который не мешал бы им использовать свой статус и свое положение при власти для конвертации последней во вполне конкретные деньги и недвижимость, при этом иностранцы от таковой возможности однозначно отстранялись бы.
Итак, из условий задачи вытекает то, что ситуация вокруг России к началу правления Ивана IV существенно усложнилась в сравнение с прежними временами, равно как и те задачи, которые предстояло решать власти. Но ни «вертикаль власти», ни само общество с его институтами к решению этих усложнившихся новых задач были не готовы в силу своей «заточенности» на сохранение милой сердцу и привычной «старины», в которой каждый сверчок знал свой шесток (в том числе, кстати, и верховная власть, прерогативы и сфера влияния которой была четко зафиксирована обычаем и традицией. И легитимность государя и его власти определялась в глазах как свиты, так и «земли» во многом именно его, государя, следованием «преданиям старины далекой»).
Отсюда и вытекает главные вопросы внутренней и внешней «политики» Ивана IV – «как нам обустроить Россию» «внутри» и «снаружи»? Как выстроить такую «вертикаль власти», в которой были бы заложены возможности более или менее успешного «разруливания» неизбежных противоречий между различными кланами и группировками «наверху» и трений между властью в центре и интересами «земель» «внизу»? Как правильно развести «дело государево» и «дело земское» (и это не говоря о том, что свой интерес и свое «дело» было и у церкви, претендовавшей на свою долю пирога властного), не ущемив интересы последних и соблюдя интересы первого? И подступать к решению этих сложнейших задач должен был юный государь, не обладающий должными опытом, знаниями, навыками и умениями, окруженный свитой, в которой царили своекорыстные интересы и лютая партикулярщина (само собой, это же все относится и к «землям»). И все это должно было быть осуществлены в условиях начатой в 1545 г. (и растянувшейся на долгих тридцать с лишним лет) не Иваном, но Боярской думой и митрополитом Макарием войны за ордынское наследство (главным противником Москвы в которой был Крым, за спиной которого стояла, пожалуй, сильнейшая на тот момент военная держава западной Евразии – Османская империя). Встаньте на место Ивана и оцените свою способности возможности по решению этих сложнейших задач, прежде чем осуждать его…
To be continued...
Итак, что мы имеем? Перед нами очень сложная структура элементы которой плохо «притерты» друг к другу и управление которой требует немалых усилий, знаний и навыков «разруливания» возникающих ежечасно и ежесекундно противоречий между центральной властью, «землей» и отдельными «землями», между боярскими кланами, группировками внутри церкви (не стоит забывать, что мы имеем общество на пороге Нового времени, общество глубоко религиозное, в котором церковь и религия играют роль идеологического стержня, духовной скрепы, если хотите) а еще больше опыта умелого сочетания интересов «дела государева», «дела земского», не забывая при этом еще и о «деле церковном» при достижении намеченной цели. И кто, позвольте спросить, учил Ивана этому тонкому искусству? В книжках об этом не пишут, а полагаться на свиту в таких вопросах опасно – люди есть люди, они не ангелы.
Здесь, на этом месте, нужно непременно выделить коренное отличие Ивана IV от своих деда и отца. На это почему-то практически никто не обращает внимания, а зря, очень зря. Ивану III довелось еще юношей поучаствовать в событиях завершающей стадии великой русской «замятни», де-факто став соправителем своего слепого отца, великого московского князя Василия II. Опыт, который он получил к моменту восшествия на стол, был просто бесценным. И сын его и наследник, Василий III, тоже изрядно поднаторел в искусстве управления и интриг, так что, став, в свою очередь великим князем, он уже был достаточно опытнее и искусен как правитель и как политик. Опыт, умения, знания и навыки, которыми обладали и Иван III, и Василий III, нельзя было получить «книжным» путем – только на практике, изрядно поварившись в котле придворных интриг и большой политики. Более того, «книжный» путь был опасен тем, что, увлекшись идеальными схемами (тем более, если они будут выглядеть замечательно на бумаге), можно было изрядно напортачить, попытавшись применить эти схемы на практике (и, похоже, по меньшей мере один раз Иван IV на этом сильно обжегся). И вот этого опыта, опыта практического, у юного Ивана IV не было и в помине – плавного перехода власти от отца к сыну или хотя бы от регентского совета к наследнику престола не получилось. Иван надолго стал игрушкой в руках противоборствующих боярских кланов, отнюдь не торопившихся отдавать свалившуюся к ним в руки власть юному государю (а и то правда – а чем мы, Шуйские, к примеру, или Бельские, хуже этого Калитича? «Породой» вышли, кровь у нас «царская», править и сами умеем, а то, что государь молод, так то нам и на руку – умом слаб, и нам во всем поваден будет. И да, вот еще что, не надо полагать, что бояре всенепременно спешили изменить и перебежать на «ту» сторону. Все заигрывания боярства московского с внешней силой (будь то поляки или шведы, к примеру), сводились к тому, чтобы посадить на московский стол слабого, зависимого от бояр государя, который не мешал бы им использовать свой статус и свое положение при власти для конвертации последней во вполне конкретные деньги и недвижимость, при этом иностранцы от таковой возможности однозначно отстранялись бы.
Итак, из условий задачи вытекает то, что ситуация вокруг России к началу правления Ивана IV существенно усложнилась в сравнение с прежними временами, равно как и те задачи, которые предстояло решать власти. Но ни «вертикаль власти», ни само общество с его институтами к решению этих усложнившихся новых задач были не готовы в силу своей «заточенности» на сохранение милой сердцу и привычной «старины», в которой каждый сверчок знал свой шесток (в том числе, кстати, и верховная власть, прерогативы и сфера влияния которой была четко зафиксирована обычаем и традицией. И легитимность государя и его власти определялась в глазах как свиты, так и «земли» во многом именно его, государя, следованием «преданиям старины далекой»).
Отсюда и вытекает главные вопросы внутренней и внешней «политики» Ивана IV – «как нам обустроить Россию» «внутри» и «снаружи»? Как выстроить такую «вертикаль власти», в которой были бы заложены возможности более или менее успешного «разруливания» неизбежных противоречий между различными кланами и группировками «наверху» и трений между властью в центре и интересами «земель» «внизу»? Как правильно развести «дело государево» и «дело земское» (и это не говоря о том, что свой интерес и свое «дело» было и у церкви, претендовавшей на свою долю пирога властного), не ущемив интересы последних и соблюдя интересы первого? И подступать к решению этих сложнейших задач должен был юный государь, не обладающий должными опытом, знаниями, навыками и умениями, окруженный свитой, в которой царили своекорыстные интересы и лютая партикулярщина (само собой, это же все относится и к «землям»). И все это должно было быть осуществлены в условиях начатой в 1545 г. (и растянувшейся на долгих тридцать с лишним лет) не Иваном, но Боярской думой и митрополитом Макарием войны за ордынское наследство (главным противником Москвы в которой был Крым, за спиной которого стояла, пожалуй, сильнейшая на тот момент военная держава западной Евразии – Османская империя). Встаньте на место Ивана и оцените свою способности возможности по решению этих сложнейших задач, прежде чем осуждать его…
To be continued...