thoughtful Листал "Закат северных крестоносцев" (руки до них пока не дошли, надо одолеть прежде всего "Генетическую одиссею"), и вот натыкаюсь на любопытный пассаж...
А пассаж этот касается миссии Шлитте. Автор "Крестоносцев" приходит к выводу о том, что "предложения, которые якобы делал Шлитте императору, подозрительно похожи на отражение политических ожиданий, которые с конца XV в. бытовали в Ватикане и Венском дворе в отношении России", что пресловутое послание, доставленное Шлитте Карлу V от имени Ивана IV, является подделкой, фальсификатом, что, по сути, "перед нами - немецкий публицистический памятник, составление которого связано с "промосковскими" идеологами Священной Римской империи"... Подобный документ не мог возникнуть в русских посольских службах. И уж тем более вряд ли Ивана Грозного заботили финансовые дела аугсбургских Фуггеров", и, наконец, "определение Шлитте как тайного эмиссара Ивана Грозного вряд ли правильно. Кампания по вербовке специалистов в Европе велась совершенно открыто, была инициирована не Москвой, а самим госларцем (Шлитте - Thor), предложившим свои услуги...".
Красивая версия (причем целиком и полностью находящаяся в русле последних изысканий автора "Крестоносцев" - см. "Изобретая перву. войну России и Европы"), и с ней даже можно согласиться, если бы не ряд "но". Прежде всего, возникает вопрос о значимости самого Шлитте - неужели он был так велик и могуч, что на свой страх и риск начал кампанию по вербовке специалистов для московского князя, рассчитывая, что вот, явится он вместе с набранными спецами в Москву, и ошарашенные сим явлением московиты немедля примут на службу и его самого, и привезенных им людей? Кстати, и с чего бы это вдруг толпа спецов побредет незнамо куда за каким-то авантюристом? Ладно, я бы понял, если бы это имело место быть, скажем, в 20-х гг., во время разгула Реформации и политического кризиса в Империи, или, предположим, столетием спустя, когда в Германии бушевала Тридцатилетняя война - тут действительно, завербуешься хоть к черту на кулички на службу, дищь бы выжить. Но в благополучной Германии сер. XVI в.?
Дальше. Опять же, Шлитте был настолько велик и могуч, что пинком открывает дверь к императору и получает у него аудиенцию и кучу всяких полезных бумаг. Воистину, нет никого, могущественнее Шлитте.
Опять же, каким образом Шлитте охмурил императора? Вроде бы как он предъявил Карлу верительные грамоты и письма от Ивана. Представим ситуацию, что, предположим, в Рим (или там в Вену), в 1545 г. является посланец, от, предположим, абиссинского негуса и предъявляет грамоты и рекомендательные письма. Какими были бы действия дипломатов и придворных императора? Неужели бы они не попробовали бы верифицировать грамоты и письма, удостовериться в том, что перед ними реальный посланник негуса, а не шаромыжник с большой дороги. А ведь Московия таки не Эфиопия, она пусть и далеко, не все же рядом, и контакты с Империей Московия поддерживает давно, и в имперских архивах отложились документы от прежних посольств московитов в Вену. В конце концов, совсем не проблема (раз уж дело было на рейхстаге) допросить тех же ганзейцев (любекцев), торговавших с Московией на предмет проверки подлинности Шлитте и его документов. Уж кто-то, а любекцы расстарались бы (судя по их действиям потом), чтобы разоблачить самозванца. Да, и кстати, Карл поменял свое решение, но поменял его после того, как ознакомился со слезницей-суппликацией ливонского магистра, котоырй открытым текстом заявил, что отправка спецов в Московию угрожает свободе и независимости Ливонии - речь в суппликации, подчеркну, шла не о самозванчестве Шлитте, а именно о потенциальной угрозе усиления России в случае близкого ознакомления с западными технологиями.
И последнее, я уже писал о том, что на конец 40-х гг. приходится уж очень много совпадений - тут тебе и война с Казанью, которая вылилась в полномасштабную войну с Крымом, и перемена на крымском столе, и послание Сулеймана Кануни Девлет-Гирею, в котором он назначает крымца "смотрящим" за Восточной Европой, и идея русско-имперского союза (дополненного русско-литовским антикрымским союзом), острием своим направленного против османов, очень кстати была бы Москве, переменившей вектор свеой внешней политики с литовского, западного, на татарское, южное, направление. Да и освоение волжского торгового пути неплохо укладывается в политику Фуггеров (не в том смысле, что Фуггеры спонсировали казанские и астраханские экспедции Ивана, а в том, что у Фуггеров был определенный элемент заинтересованности в этом, и эта идея очень даже могла быть нашептана фуггеровскими контрагентами влиятельным лицам в московской парвящей элите). В общем, яз, грешный, отнюдь не считаю миссию Шлитте такой уж авантюрой и его личной инициативой, а сообщения о нем - всего лишь плодом выдумки безымянных немецких памфлетистов (нужны подлинные документы, а не пересказы, чтобы раз и навсегда решить эту проблему, а вот этих документов, насколько я понял, пока нет).
И этого человека охмурил Шлитте (запрещенный прием, я знаю):
А пассаж этот касается миссии Шлитте. Автор "Крестоносцев" приходит к выводу о том, что "предложения, которые якобы делал Шлитте императору, подозрительно похожи на отражение политических ожиданий, которые с конца XV в. бытовали в Ватикане и Венском дворе в отношении России", что пресловутое послание, доставленное Шлитте Карлу V от имени Ивана IV, является подделкой, фальсификатом, что, по сути, "перед нами - немецкий публицистический памятник, составление которого связано с "промосковскими" идеологами Священной Римской империи"... Подобный документ не мог возникнуть в русских посольских службах. И уж тем более вряд ли Ивана Грозного заботили финансовые дела аугсбургских Фуггеров", и, наконец, "определение Шлитте как тайного эмиссара Ивана Грозного вряд ли правильно. Кампания по вербовке специалистов в Европе велась совершенно открыто, была инициирована не Москвой, а самим госларцем (Шлитте - Thor), предложившим свои услуги...".
Красивая версия (причем целиком и полностью находящаяся в русле последних изысканий автора "Крестоносцев" - см. "Изобретая перву. войну России и Европы"), и с ней даже можно согласиться, если бы не ряд "но". Прежде всего, возникает вопрос о значимости самого Шлитте - неужели он был так велик и могуч, что на свой страх и риск начал кампанию по вербовке специалистов для московского князя, рассчитывая, что вот, явится он вместе с набранными спецами в Москву, и ошарашенные сим явлением московиты немедля примут на службу и его самого, и привезенных им людей? Кстати, и с чего бы это вдруг толпа спецов побредет незнамо куда за каким-то авантюристом? Ладно, я бы понял, если бы это имело место быть, скажем, в 20-х гг., во время разгула Реформации и политического кризиса в Империи, или, предположим, столетием спустя, когда в Германии бушевала Тридцатилетняя война - тут действительно, завербуешься хоть к черту на кулички на службу, дищь бы выжить. Но в благополучной Германии сер. XVI в.?
Дальше. Опять же, Шлитте был настолько велик и могуч, что пинком открывает дверь к императору и получает у него аудиенцию и кучу всяких полезных бумаг. Воистину, нет никого, могущественнее Шлитте.
Опять же, каким образом Шлитте охмурил императора? Вроде бы как он предъявил Карлу верительные грамоты и письма от Ивана. Представим ситуацию, что, предположим, в Рим (или там в Вену), в 1545 г. является посланец, от, предположим, абиссинского негуса и предъявляет грамоты и рекомендательные письма. Какими были бы действия дипломатов и придворных императора? Неужели бы они не попробовали бы верифицировать грамоты и письма, удостовериться в том, что перед ними реальный посланник негуса, а не шаромыжник с большой дороги. А ведь Московия таки не Эфиопия, она пусть и далеко, не все же рядом, и контакты с Империей Московия поддерживает давно, и в имперских архивах отложились документы от прежних посольств московитов в Вену. В конце концов, совсем не проблема (раз уж дело было на рейхстаге) допросить тех же ганзейцев (любекцев), торговавших с Московией на предмет проверки подлинности Шлитте и его документов. Уж кто-то, а любекцы расстарались бы (судя по их действиям потом), чтобы разоблачить самозванца. Да, и кстати, Карл поменял свое решение, но поменял его после того, как ознакомился со слезницей-суппликацией ливонского магистра, котоырй открытым текстом заявил, что отправка спецов в Московию угрожает свободе и независимости Ливонии - речь в суппликации, подчеркну, шла не о самозванчестве Шлитте, а именно о потенциальной угрозе усиления России в случае близкого ознакомления с западными технологиями.
И последнее, я уже писал о том, что на конец 40-х гг. приходится уж очень много совпадений - тут тебе и война с Казанью, которая вылилась в полномасштабную войну с Крымом, и перемена на крымском столе, и послание Сулеймана Кануни Девлет-Гирею, в котором он назначает крымца "смотрящим" за Восточной Европой, и идея русско-имперского союза (дополненного русско-литовским антикрымским союзом), острием своим направленного против османов, очень кстати была бы Москве, переменившей вектор свеой внешней политики с литовского, западного, на татарское, южное, направление. Да и освоение волжского торгового пути неплохо укладывается в политику Фуггеров (не в том смысле, что Фуггеры спонсировали казанские и астраханские экспедции Ивана, а в том, что у Фуггеров был определенный элемент заинтересованности в этом, и эта идея очень даже могла быть нашептана фуггеровскими контрагентами влиятельным лицам в московской парвящей элите). В общем, яз, грешный, отнюдь не считаю миссию Шлитте такой уж авантюрой и его личной инициативой, а сообщения о нем - всего лишь плодом выдумки безымянных немецких памфлетистов (нужны подлинные документы, а не пересказы, чтобы раз и навсегда решить эту проблему, а вот этих документов, насколько я понял, пока нет).
И этого человека охмурил Шлитте (запрещенный прием, я знаю):