depressed Завершая разговор о проблемах боевой подготовки РККА в межвоенные годы…
Говорить о 37-ом годе очень сложно, поскольку начавшаяся «Большая чистка» неизбежно негативно должна была сказаться на боевой учебе (правда, вопрос – насколько негативно, насколько велика степень? Ясно, что она должна была усугубить проблемы, но в какой мере?). Но вернемся к документам. Процитируем приказ наркома обороны об итогах боевой учебы в 1937 г. В приказе Ворошилов пишет (хорошо, не пишет, но он подписал его, значит, согласен с тем, что в нем сказано): «Недочеты в боевой учебе, хозяйстве и быту войск, неоднократно отмечавшиеся в приказах за прошлые годы, имеют место и до сего времени. Многие из этих недочетов и недоделок стали хроническими. К ним как бы привыкли, перестали замечать, чувствовать всю их остроту. Отсюда отсутствие у многих командиров и политработников остроты глаза на окружающее, отсутствие воли и желания сосредоточить все свои силы, мобилизовать всю свою большевистскую организованность для немедленной ликвидации этих застарелых недочетов, устранение которых не требует, по существу, никаких особых талантов и сил. Эти недочеты могут и, я уверен, будут устранены в кратчайший срок, если только правильно, умело и с горячим желанием взяться за дело.
Мы часто говорим, например, о недочетах в управлении войсками, их взаимодействии, огневой, тактической и специальной подготовке; говорим о безобразно большом количестве аварий и катастроф, в процессе учебы уносящих ежегодно драгоценные жизни бойцов и командиров, выводящих из строя боевые машины и вооружение. Но сколько бы мы ни говорили и ни писали об этих недочетах, мы их не устраним, если не будем твердо знать и выполнять требований уставов, наставлений, инструкций и приказов РККА, если не будем соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, если не будет налажен внутренний порядок во всех, обязательно во всех, частях и учреждениях, если командование всех степеней не будет точно знать, где, что, сколько и чего у него имеется, не будет поставлено должным образом обслуживание бойцов и начсостава, доброкачественное и своевременное питание, снабжение обмундированием, политическое, культурное и прочее обслуживание, если оружие не будет содержаться и храниться в образцовом порядке, если все имущество части не будет охраняться от порчи и расхищения. Там, где командир, комиссар и парторганизация работают добросовестно, честно и умело, этот элементарно необходимый порядок может быть налажен немедленно, а без него не может быть и речи о разрешении сложных и ответственных задач по боевой выучке войск и штабов.
Наши недочеты, к сожалению, часто вопиющие – это результат неорганизованности и разгильдяйства…».
Я не случайно выделил слова наркома о том, что многие проблемы стали хроническими. И в самом деле, прошел еще год, а воз снова оказался фактически на том же месте – из речи Ворошилова на заседании ВС в конце 38-го года: ««Все выступавшие здесь товарищи в один голос заявляли, что мы не выполняем задачи, поставленные приказами 0110, 0109 и 0165*. То же самое сказали о себе и наши летчики.
Что это значит, товарищи? Не выполнили приказ, стало быть мы остались на каком-то прежнем уровне. А это, схематически говоря, означает, что подготовка всех родов войск слаба, взаимодействие всех родов войск по-настоящему не отработано, штабы по-прежнему не слажены и плохо натренированы, следовательно, руководить как следует боевыми операциями, а стало быть, войной, не смогут, войсковая разведка, боевое охранение на походе и стоянках не отработаны, имеют малые достижения. Плохо взаимодействие родов войск, особенно плохо взаимодействие артиллерии с обслуживаемыми ею другими родами войск. Наша артиллерия замечательная, но, как сами артиллеристы признают, а неартиллеристы особенно вопиют об этом, она, к сожалению, плохо связана с пехотой, плохо взаимодействует с конницей, с танковыми войсками и вообще не представляет собою того могучего вспомогательного, иной раз решающего дела рода войск, каким она несомненно должна быть.
По-прежнему хромает боевая связь в частях и соединениях. Войска все еще не научены должным образом владеть лопатой, пользо¬ваться местностью, маскироваться. Плохо научились передвигаться к району боевых действий. Мы не умеем по-прежнему вести ближнего боя. ПВО, ПТО и ПХЗ войск все еще не отработаны. Мало сделано для боевой подготовки тыла, хотя это важнейший вопрос, и этому вопросу мы на протяжении двух последних лет уделяли самое серьезное внимание.
Вот важнейшие вопросы общевойсковой подготовки. Это те пункты боевой выучки, которые будут стоить нам большой крови, если они не будут хорошо отработаны и не когда-то, а немедленно…».
Как видно, все те же проблемы и все те же недостатки, что отмечались еще в 20-х и никуда не делись спустя 15 лет, хотя все они были на поверхности и все они не раз были отмечены и наркомом, и прочими «генералами».
Какие задачи ставил нарком на новый, 1939 г., нарком отмечал в декабрьском 1938 г. приказе: «1) Создалось совершенно недопустимое положение с огневой подготовкой.
В истекшем году войска не только не выполнили требования приказа № 110 о повышении индивидуальной стрелковой подготовки бойцов и командиров из всех образцов стрелкового оружия не менее чем на 15—20% против 1937 г., но снизили результаты по огню, и особенно в стрельбе из ручных и станковых пулеметов.
Этому наиважнейшему делу точно так же, как и владению “карманной артиллерией” – гранатометанию, не было уделено должного и повседневного внимания со стороны военных советов округов, армий, групп и командования корпусов, дивизий, бригад и полков.
В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов.
В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном.
Необходимо твердо усвоить, что, не научившись по-настоящему стрелять, нельзя ожидать успеха в ближнем бою с противником…
2) Нетвердое знание начальствующим составом приказов, уставов, наставлений и неумение практически применять их в обучении войск…».
Вообще, весьма любопытные задачи – научить стрелять, метать гранату и, что вообще из ряда вон выходящее – комначсоставу знать уставы и уметь применять их в обучении красноармейцев! Можно сказать на это, что во всем виноваты репрессии – но, извините, знание уставов – это основа основ. Можно не читать военно-теоретические и военно-исторические труды, быть не в курсе последних технических новинок и пр., но не знать устав – того, что должно вбиваться в сознание на уровне рефлексов? Нет, репрессии тут не причем, этот порок врожденный.
И вот грянул гром – финская. Неудачные бои первых недель войны вынудили сделать соответствующие оргвыводы (впрочем, они, судя по всему, сделаны были раньше – и введение всеобщей воинской обязанности одни из первых этих оргвыводов), Ворошилов как несправившийся был снят с должности и заменен на С.К. Тимошенко. Новый же нарком, принимая РККА от Клима, констатировал печальное положение дел в его епархии: «Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно, вследствие недоброкачественности программ, неорганизованности занятий, недостаточности занятий, недостаточной загрузки учебного времени и особенно слабой полевой практической выучки. Усовершенствование командного состава кадра должным образом не организовано. Недостатком программ подготовки командиров в военно-учебных заведениях является: проведение занятий преимущественно в классах, недостаточность полевых занятий, насыщение программ общими предметами в ущерб военным… Боевая подготовка войск имеет крупнейшие недочеты. Ежегодно издаваемые Народным Комиссаром приказы о задачах боевой подготовки в течение ряда лет повторяли одни и те же задачи, которые никогда полностью не выполнялись, причем не выполнявшие приказ оставались безнаказанными (к вопросу о "неприкасаемых" "дубанях" - Thor)…».
Я опять не случайно выделил именно эти слова нового наркома – те самые хронические недостатки, несмотря на всю положительную динамику, о которой говорил и на которой настаивает ув.
eugend (и с которым в этом вопросе я отчасти согласен), никуда не делись – вот они, тут, на своем месте, от повторения раз за разом «халва, халва» слаще во рту не стало – как плевали на приказы наркома, так и продолжали плевать.
Так в чем же причины таких бед и откуда произрастают все эти проблемы, которые, несмотря на отмеченную ув.eugend положительную динамику, оставались статикой, некоей незыблемой константой? По долгому размышлению a пришел к выводу, что эти причины можно разделить на объективные и субъективны (звучит банально, ну а как по другому). К первой группе я бы отнес прежде всего низкий стартовый уровень, с которого начиналось развитие РККА, прежде всего технический и общекультурный, а также чрезвычайную бедность государства, которое долгое время не могло выделять необходимые для нормального развития РККА средства – чисто физически – ну неоткуда их было взять, нет, и все. Однако иметь большую армию было все же необходимо – хотя бы потому, что Россия – это не Франция и не Германия, и наши дороги давно уже стали притцей во языцех. И чтобы иметь возможность противостоять вероятному противнику на любом ТВД, нужно было и на нем иметь достаточно сильную (хотя бы численно) группировку. Отсюда и поиск паллиативных мер – как заиметь армию числом поболее (потому как надо), но ценою при этом подешевле (потому как неизбежно).
И вот тут, на мой взгляд диванного теоретика, и была сделана первая и важнейшая ошибка (подчеркну – это именно субъективная ошибка, поскольку к началу реформы были и другие мнения – тот же Шпекторов полагал иметь армию «лучше меньше, да лучше». Но кто такой Шпекторов и кто такой Фрунзе, на сторон укоторого переметнулся и Тухачевский, автор "классовой стратегии"?), ставшая в итоге системной – в качестве паллиативной меры для поддержания численности армии на более или менее высоком уровне при одновременной экономии (что, как показало ГПУ уже в конце 20-х гг., было не так) была выбрана территориальная система комплектования. Формально она позволяла пропустить через себя и дать минимальную подготовку достаточно большим контингентам резервистов – но это в теории. А на практике, при отсутствии должным образом подготовленных младших командиров и комначсостава (того самого, который не знал уставов. Впрочем, и младшие командиры вряд ли сильно отличались от «офицеров» и «генералов» в лучшую сторону) задача подготовки территориалов, обучения их военному дела настоящим образом, оказалась провалена. Окончательно это стало видно во 2-й половине 30-х гг., когда на смену триаде трехлинейка-максим-трехдюймовка пришла новая, значительно более сложная техника, а само понимание войны в новых условиях существенно переменилось, и отнюдь не сторону упрощения. Отсюда и трагический разрыв между достаточно высоким уровнем теории («глубокая операция») и негодной практикой (рота как негодный инструмент), и неспособность плохо и малообученных красноармейцев действовать в изменившихся условиях, и неготовность столь же недостаточно подготовленных и квалифицированных командиров всех уровней к приему новой тактики и стратегии (впрочем, с последней дело все же обстояло лучше).
И на все это наслоились традиционные проблемы русской армии (если честно, то, как мне представляется, нерешительность и безынициативность командного состава, нараставшие по мере продвижения вверх, заметны уже в XVI в.) обусловленные в том числе и нашим русским менталитетом, «групповщина» (как расслоение командного корпуса на фракции и группировки) и пр. И в итоге мы имеем то, что имеем – при динамике есть более чем хорошо заметная негативная статика, изжить которую не удалось ни в 20-х, ни в 30-х гг. (при том, что она, эта негативная статика, была заметна и о ней говорили в открытую). И учиться военному делу настоящим образом пришлось уже на полях сражений Великой Отечественной войны – учиться очень дорогой ценой…
P.S. Прошу прощения за то, что не отвечал на комментарии и письма - два дня уже как перешел на 12-часовой рабочий режим, утром ушел, вечером пришел, и никакого желания садиться к компьютеру нет.
Говорить о 37-ом годе очень сложно, поскольку начавшаяся «Большая чистка» неизбежно негативно должна была сказаться на боевой учебе (правда, вопрос – насколько негативно, насколько велика степень? Ясно, что она должна была усугубить проблемы, но в какой мере?). Но вернемся к документам. Процитируем приказ наркома обороны об итогах боевой учебы в 1937 г. В приказе Ворошилов пишет (хорошо, не пишет, но он подписал его, значит, согласен с тем, что в нем сказано): «Недочеты в боевой учебе, хозяйстве и быту войск, неоднократно отмечавшиеся в приказах за прошлые годы, имеют место и до сего времени. Многие из этих недочетов и недоделок стали хроническими. К ним как бы привыкли, перестали замечать, чувствовать всю их остроту. Отсюда отсутствие у многих командиров и политработников остроты глаза на окружающее, отсутствие воли и желания сосредоточить все свои силы, мобилизовать всю свою большевистскую организованность для немедленной ликвидации этих застарелых недочетов, устранение которых не требует, по существу, никаких особых талантов и сил. Эти недочеты могут и, я уверен, будут устранены в кратчайший срок, если только правильно, умело и с горячим желанием взяться за дело.
Мы часто говорим, например, о недочетах в управлении войсками, их взаимодействии, огневой, тактической и специальной подготовке; говорим о безобразно большом количестве аварий и катастроф, в процессе учебы уносящих ежегодно драгоценные жизни бойцов и командиров, выводящих из строя боевые машины и вооружение. Но сколько бы мы ни говорили и ни писали об этих недочетах, мы их не устраним, если не будем твердо знать и выполнять требований уставов, наставлений, инструкций и приказов РККА, если не будем соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, если не будет налажен внутренний порядок во всех, обязательно во всех, частях и учреждениях, если командование всех степеней не будет точно знать, где, что, сколько и чего у него имеется, не будет поставлено должным образом обслуживание бойцов и начсостава, доброкачественное и своевременное питание, снабжение обмундированием, политическое, культурное и прочее обслуживание, если оружие не будет содержаться и храниться в образцовом порядке, если все имущество части не будет охраняться от порчи и расхищения. Там, где командир, комиссар и парторганизация работают добросовестно, честно и умело, этот элементарно необходимый порядок может быть налажен немедленно, а без него не может быть и речи о разрешении сложных и ответственных задач по боевой выучке войск и штабов.
Наши недочеты, к сожалению, часто вопиющие – это результат неорганизованности и разгильдяйства…».
Я не случайно выделил слова наркома о том, что многие проблемы стали хроническими. И в самом деле, прошел еще год, а воз снова оказался фактически на том же месте – из речи Ворошилова на заседании ВС в конце 38-го года: ««Все выступавшие здесь товарищи в один голос заявляли, что мы не выполняем задачи, поставленные приказами 0110, 0109 и 0165*. То же самое сказали о себе и наши летчики.
Что это значит, товарищи? Не выполнили приказ, стало быть мы остались на каком-то прежнем уровне. А это, схематически говоря, означает, что подготовка всех родов войск слаба, взаимодействие всех родов войск по-настоящему не отработано, штабы по-прежнему не слажены и плохо натренированы, следовательно, руководить как следует боевыми операциями, а стало быть, войной, не смогут, войсковая разведка, боевое охранение на походе и стоянках не отработаны, имеют малые достижения. Плохо взаимодействие родов войск, особенно плохо взаимодействие артиллерии с обслуживаемыми ею другими родами войск. Наша артиллерия замечательная, но, как сами артиллеристы признают, а неартиллеристы особенно вопиют об этом, она, к сожалению, плохо связана с пехотой, плохо взаимодействует с конницей, с танковыми войсками и вообще не представляет собою того могучего вспомогательного, иной раз решающего дела рода войск, каким она несомненно должна быть.
По-прежнему хромает боевая связь в частях и соединениях. Войска все еще не научены должным образом владеть лопатой, пользо¬ваться местностью, маскироваться. Плохо научились передвигаться к району боевых действий. Мы не умеем по-прежнему вести ближнего боя. ПВО, ПТО и ПХЗ войск все еще не отработаны. Мало сделано для боевой подготовки тыла, хотя это важнейший вопрос, и этому вопросу мы на протяжении двух последних лет уделяли самое серьезное внимание.
Вот важнейшие вопросы общевойсковой подготовки. Это те пункты боевой выучки, которые будут стоить нам большой крови, если они не будут хорошо отработаны и не когда-то, а немедленно…».
Как видно, все те же проблемы и все те же недостатки, что отмечались еще в 20-х и никуда не делись спустя 15 лет, хотя все они были на поверхности и все они не раз были отмечены и наркомом, и прочими «генералами».
Какие задачи ставил нарком на новый, 1939 г., нарком отмечал в декабрьском 1938 г. приказе: «1) Создалось совершенно недопустимое положение с огневой подготовкой.
В истекшем году войска не только не выполнили требования приказа № 110 о повышении индивидуальной стрелковой подготовки бойцов и командиров из всех образцов стрелкового оружия не менее чем на 15—20% против 1937 г., но снизили результаты по огню, и особенно в стрельбе из ручных и станковых пулеметов.
Этому наиважнейшему делу точно так же, как и владению “карманной артиллерией” – гранатометанию, не было уделено должного и повседневного внимания со стороны военных советов округов, армий, групп и командования корпусов, дивизий, бригад и полков.
В то же время и сами высшие, старшие и средние командиры, комиссары и работники штабов не являются еще примером для войск в умении владеть оружием. Младшие командиры тоже не научены этому делу и не могут поэтому как следует учить бойцов.
В войсках до сих пор еще есть, правда, отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевым патроном.
Необходимо твердо усвоить, что, не научившись по-настоящему стрелять, нельзя ожидать успеха в ближнем бою с противником…
2) Нетвердое знание начальствующим составом приказов, уставов, наставлений и неумение практически применять их в обучении войск…».
Вообще, весьма любопытные задачи – научить стрелять, метать гранату и, что вообще из ряда вон выходящее – комначсоставу знать уставы и уметь применять их в обучении красноармейцев! Можно сказать на это, что во всем виноваты репрессии – но, извините, знание уставов – это основа основ. Можно не читать военно-теоретические и военно-исторические труды, быть не в курсе последних технических новинок и пр., но не знать устав – того, что должно вбиваться в сознание на уровне рефлексов? Нет, репрессии тут не причем, этот порок врожденный.
И вот грянул гром – финская. Неудачные бои первых недель войны вынудили сделать соответствующие оргвыводы (впрочем, они, судя по всему, сделаны были раньше – и введение всеобщей воинской обязанности одни из первых этих оргвыводов), Ворошилов как несправившийся был снят с должности и заменен на С.К. Тимошенко. Новый же нарком, принимая РККА от Клима, констатировал печальное положение дел в его епархии: «Подготовка комсостава в военных училищах поставлена неудовлетворительно, вследствие недоброкачественности программ, неорганизованности занятий, недостаточности занятий, недостаточной загрузки учебного времени и особенно слабой полевой практической выучки. Усовершенствование командного состава кадра должным образом не организовано. Недостатком программ подготовки командиров в военно-учебных заведениях является: проведение занятий преимущественно в классах, недостаточность полевых занятий, насыщение программ общими предметами в ущерб военным… Боевая подготовка войск имеет крупнейшие недочеты. Ежегодно издаваемые Народным Комиссаром приказы о задачах боевой подготовки в течение ряда лет повторяли одни и те же задачи, которые никогда полностью не выполнялись, причем не выполнявшие приказ оставались безнаказанными (к вопросу о "неприкасаемых" "дубанях" - Thor)…».
Я опять не случайно выделил именно эти слова нового наркома – те самые хронические недостатки, несмотря на всю положительную динамику, о которой говорил и на которой настаивает ув.
eugend (и с которым в этом вопросе я отчасти согласен), никуда не делись – вот они, тут, на своем месте, от повторения раз за разом «халва, халва» слаще во рту не стало – как плевали на приказы наркома, так и продолжали плевать. Так в чем же причины таких бед и откуда произрастают все эти проблемы, которые, несмотря на отмеченную ув.
eugend положительную динамику, оставались статикой, некоей незыблемой константой? По долгому размышлению a пришел к выводу, что эти причины можно разделить на объективные и субъективны (звучит банально, ну а как по другому). К первой группе я бы отнес прежде всего низкий стартовый уровень, с которого начиналось развитие РККА, прежде всего технический и общекультурный, а также чрезвычайную бедность государства, которое долгое время не могло выделять необходимые для нормального развития РККА средства – чисто физически – ну неоткуда их было взять, нет, и все. Однако иметь большую армию было все же необходимо – хотя бы потому, что Россия – это не Франция и не Германия, и наши дороги давно уже стали притцей во языцех. И чтобы иметь возможность противостоять вероятному противнику на любом ТВД, нужно было и на нем иметь достаточно сильную (хотя бы численно) группировку. Отсюда и поиск паллиативных мер – как заиметь армию числом поболее (потому как надо), но ценою при этом подешевле (потому как неизбежно). И вот тут, на мой взгляд диванного теоретика, и была сделана первая и важнейшая ошибка (подчеркну – это именно субъективная ошибка, поскольку к началу реформы были и другие мнения – тот же Шпекторов полагал иметь армию «лучше меньше, да лучше». Но кто такой Шпекторов и кто такой Фрунзе, на сторон укоторого переметнулся и Тухачевский, автор "классовой стратегии"?), ставшая в итоге системной – в качестве паллиативной меры для поддержания численности армии на более или менее высоком уровне при одновременной экономии (что, как показало ГПУ уже в конце 20-х гг., было не так) была выбрана территориальная система комплектования. Формально она позволяла пропустить через себя и дать минимальную подготовку достаточно большим контингентам резервистов – но это в теории. А на практике, при отсутствии должным образом подготовленных младших командиров и комначсостава (того самого, который не знал уставов. Впрочем, и младшие командиры вряд ли сильно отличались от «офицеров» и «генералов» в лучшую сторону) задача подготовки территориалов, обучения их военному дела настоящим образом, оказалась провалена. Окончательно это стало видно во 2-й половине 30-х гг., когда на смену триаде трехлинейка-максим-трехдюймовка пришла новая, значительно более сложная техника, а само понимание войны в новых условиях существенно переменилось, и отнюдь не сторону упрощения. Отсюда и трагический разрыв между достаточно высоким уровнем теории («глубокая операция») и негодной практикой (рота как негодный инструмент), и неспособность плохо и малообученных красноармейцев действовать в изменившихся условиях, и неготовность столь же недостаточно подготовленных и квалифицированных командиров всех уровней к приему новой тактики и стратегии (впрочем, с последней дело все же обстояло лучше).
И на все это наслоились традиционные проблемы русской армии (если честно, то, как мне представляется, нерешительность и безынициативность командного состава, нараставшие по мере продвижения вверх, заметны уже в XVI в.) обусловленные в том числе и нашим русским менталитетом, «групповщина» (как расслоение командного корпуса на фракции и группировки) и пр. И в итоге мы имеем то, что имеем – при динамике есть более чем хорошо заметная негативная статика, изжить которую не удалось ни в 20-х, ни в 30-х гг. (при том, что она, эта негативная статика, была заметна и о ней говорили в открытую). И учиться военному делу настоящим образом пришлось уже на полях сражений Великой Отечественной войны – учиться очень дорогой ценой…
P.S. Прошу прощения за то, что не отвечал на комментарии и письма - два дня уже как перешел на 12-часовой рабочий режим, утром ушел, вечером пришел, и никакого желания садиться к компьютеру нет.