thoughtful Продолжая дискуссию вокруг РККА в 30-х гг. и накануне войны. Ув. 
eugend настаивает на на своей точке зрения – я не могу с ним спорить на равных, признавая его превосходство в знаниях в данной сфере (он этим занимается давно и серьезно, а я – всего лишь набегами и время от времени – по старой памяти). И я бы полностью согласился с ним и принял бы его точку зрения о наличии динамики и серьезных успехов в БП РККА. Но…
Откуда у меня сомнения относительно динамики? Сопоставлении документов (опять же, я преднамеренно не беру в расчет приводимые Смирновым свидетельства) упоминаемая ув.eugend положительная динамика просматривается с большим трудом (если вообще просматривается). От общих слов к конкретным фактам.
Начнем издалека. В январе 1924 г. нач. моботдела Штаба РККА Н.Л. Шпекторов отмечал, в частности, «неоднородность уровня чисто военной подготовки комсостава», что «обучение не налажено вследствие противоречия между провозглашенной новой тактикой и нынешней организацией роты» и того, что «методика обучения не стоит на должной высоте, отмечается формальный и казенный подход к нему». «Аппарата управления Красной Армии, - писал далее Шпекторов, - характеризуется оторванностью своих звеньев друг от друга, чисто формальной связью между ними, нечетким построением, бюрократическими тенденциями» и т.д. Вывод, сделанный Шпекторовым – «Надо отказаться от стремления при данных средствах иметь наибольшую армию – «лучше меньше, да лучше».
Теперь выдержка из майского того же 24-го года доклада нач. УБП РККА В.К. Путны о состоянии боевой подготовки пехоты, в котором отмечено, что БП пехоты осуществляется на основании инструкций, наставления «Бой пехоты» и различных приказов и директив. В результате на местах командный состав получает «самую широкую инициативу» и, как следствие, «при отсутствии твердого руководства учебой со стороны высшего и старшего комсостава, при низкой квалификации среднего и младшего, позволяло местами увлекаться в сторону «муштры и словесности» в ущерб боевой подготовке». Кроме того, негативно влияло на процесс БП и «почти полное отсутствие руководств, уставов и наставлений, … искание местами путей перехода к новой тактике, неопределенность и разнобой в методах и способах обучения».
В феврале 26-го года Тухачевский в докладе Ворошилову отмечает среди всего прочего, что, во-первых, «в отношении подготовленности к делу управления войсками в полевой войне можно совершенно смело сказать: наши войсковые штабы еще совершенно не подготовлены». Кроме того, Тухачевский отмечает и необходимость серьезных улучшений в деле организации разведки.
Теперь вспомним цитаты из доклада Тухачевского по результатам маневров 1926 года, которые я приводил ранее (чтобы не повторять написанное еще раз). Из того же доклада – программа дальнейших действий: «Методика занятия должна отвечать условиям:
А) развитию смелости, решительности, расторопности, навыка в быстром принятии решений и твердом проведении последних в жизнь;
Б) развитию гибкого и правильного тактического мышления;
В) приобретению навыков организации взаимодействия различных родов войск;
Г) выработке живых методов управления боем;
Е) усвоению организации боевого питания…».
И на сладкое – «В отношении подготовки общевойсковых соединений достижение навыков действительного взаимодействия родов войск в бою является первейшей задачей…».
В феврале 27-го выходит постановление РВС «Об итогах маневров 1926 года». В это постановлении отмечаются определенные успехи в БП, но затем начинается «разбор полетов», входе которого, указывается на, во-первых, что «общевойсковая подготовка еще не достигла удовлетворительных результатов. При совместных действиях войск наблюдается ряд существенных недостатков, как-то, чрезмерно раннее развертывание и вытекающая отсюда медленность движения, опаздывание артиллерии с открытием огня, …опаздывание резервов при их обилии, отсутствие упорства и активности в обороне, недостаточное искусство, смелость, настойчивость и умение в прорывании оборонительной полосы, неумение вести бой из глубины, крайне слабое взаимодействие пехоты и артиллерии, не всегда правильное использование конницы, … неудовлетворительная организация войскового тыла», во-вторых, «в пехоте недостаточно налажено сочетание огня и движения, в своем групповом расположении пехота не умеет еще соблюдать необходимую глубину, ручные пулеметы отстают и располагаются за стрелковыми отделениями, конница, несмотря на некоторые успехи, все еще недостаточно овладела комбинированным боем…» и т.д., в-третьих отмечается недостаточная подготовка командного состав а и штабов, неудовлетворительность их работы (вялость, шаблонность, неумение ориентироваться на местности, медлительность и пр.). Обращает на себя внимание и такой еще недостаток, как не вполне удовлетворительная подготовка рядового бойца – «имеет место недостаточное знание оружия, плохое наблюдение за противником, не везде одинаковая втянутость в походную жизнь, недостаточная физическая ловкость и пр.».
В феврале 1928 г., подводя итоги боевой учебы в минувшем году, РВС в своем постановлении отмечал, что при определенных успехах налицо и «ряд крупных недостатков», в т.ч. «подъем уровня дисциплины недостаточен. Продолжает иметь место плохая исполнительность, крайняя медлительность неаккуратность, неточность. Момент начал выполнения приказа отделяется от момента его отдания недопустимо длинным промежутком времени». И дальше – «В силу недостаточно знания и понимания уставов, а также в связи с вышеприведенными причинами, все еще недостаточный уровень смелости, решительности и активности командного состава. По отдельным родам войск недостаточное знание новых уставов». Отмечаются проблемы в организации штабной работы, работы тыла.
Далее, очередное постановление РВС об итогах БП в 1927/1928 учебном году (декабрь 28-го). И снова - три страницы успехов и шесть – недостатков, в т.ч. «войсковые части все еще остаются малоподвижными, тяжелыми на подъем, медленными в движении, неприспособленными и неподготовленными к выполнению смелых перегруппировок и маневрирования». Командный состав, отмечается в постановлении, не показывает должной инициативы, решительности и самостоятельности, легко теряется в боевой обстановке и склонен ожидать указаний свыше, не владеет командным языком и умением составлять четкие и понятные приказы, «в командном составе вкоренился ложный методизм в действиях, исходящий из неправильной предпосылки, что современный бой при всех условиях развивается медленно». Снова, как и прежде, отмечается, что войска слишком рано развертываются, «не приучились давать тот темп напряжения, который требуется в данной конкретной обстановке». Более того, войска все еще «слабо приучены к выполнению более сложных перестроений в боевые порядки: быстрое развертывание в сторону фланга, изменение направления наступления как в мелких и средних, так и крупных соединениях, быстрое расчленение и смыкание в периоде движения – все это делается неумело, несноровисто и расхлябано». Отмечено, что «усвоенное взаимодействие пехоты с артиллерией, имеющееся, как правило, при неподвижном боевом порядке, с движением его зачастую нарушается…». Про конницу сказано, что «не до конца еще изжиты случаи конных атак на расстроенную пехоту без достаточной огневой подготовки. Слабый учет огня противника и отсюда случаи маневрирования на коне в сомкнутых строях в сфере пулеметного огня. Недостаточное внедрение навыков и методов ведения боя спешенными частями, особенно во взаимодействии со станковыми пулеметами и артиллерией. Слабая сноровка в применении к местности и в тактической маскировке как в бою, так и на марше. Неправильные приемы ведения оперразведки, в частности, недостаточная практика работы разведывательными отрядами. Недостаточная практика в определении флангов противника и отсюда случаи лобовых атак вместо удара во фланг…».
И это еще не все. Отмечается также неумение пехотных командиров организовать непрерывное управление своими частями, слабая тактическая подготовка ротных и значительной части батальонных командиров, неумение маскироваться, слабая работа разведки и связи.
И, подводя итоги года, Тухачевский отмечал на заседании РВС в декабре 28-го, что задачи, поставленные накануне нового учебного года, не выполнены, более того, «никаких успехов сколько-нибудь заметных мы не имели. Положение чрезвычайно тяжелое, потому что наши уставы базируем на быстрых и активных действиях, в то время как войска не приспособлены к этим действиям». И дальше Тухачевский отмечает, что, к примеру, в стрелковой подготовке вообще есть определенный откат назад, «особенно скверно обстоит дело с пулеметной стрельбой… Мы учим вести бой пулеметами, но стрелять из них не умеем… Пулеметного боя войска вести не умеют».
Еще одна «вишенка» на торт – из осеннего 28-го года обзора ГУ РККА о состоянии Красной Армии – там много чего сказано, но я, чтобы не повторяться, выделю, к примеру, такой вот момент: «Подготовку одиночного бойца, способного самостоятельно действовать в составе подразделения, можно считать вполне удовлетворительной», но тут же указывается, что «к общим недочетам надо отнести: неумение вести наблюдение за полем боя, слабо усвоены технические приемы окапывания и маскировки». Дальше – «в подготовке отделения замечаются следующие недочеты: в движении отделения нет гибкости, движение в большинстве прямолинейны; применение к местности и маскировка примитивны; командиры отделений не вполне отчетливо ориентируются на местности; управление огнем ведется на «глазок», без решения стрелковой задачи…».
Можно продолжить и дальше, но для первой части пока хватит. Завтра, если хватит сил, напишу вторую часть - по итогам совещаний при наркоме в 1934-1937 гг.
eugend настаивает на на своей точке зрения – я не могу с ним спорить на равных, признавая его превосходство в знаниях в данной сфере (он этим занимается давно и серьезно, а я – всего лишь набегами и время от времени – по старой памяти). И я бы полностью согласился с ним и принял бы его точку зрения о наличии динамики и серьезных успехов в БП РККА. Но…Откуда у меня сомнения относительно динамики? Сопоставлении документов (опять же, я преднамеренно не беру в расчет приводимые Смирновым свидетельства) упоминаемая ув.
eugend положительная динамика просматривается с большим трудом (если вообще просматривается). От общих слов к конкретным фактам.Начнем издалека. В январе 1924 г. нач. моботдела Штаба РККА Н.Л. Шпекторов отмечал, в частности, «неоднородность уровня чисто военной подготовки комсостава», что «обучение не налажено вследствие противоречия между провозглашенной новой тактикой и нынешней организацией роты» и того, что «методика обучения не стоит на должной высоте, отмечается формальный и казенный подход к нему». «Аппарата управления Красной Армии, - писал далее Шпекторов, - характеризуется оторванностью своих звеньев друг от друга, чисто формальной связью между ними, нечетким построением, бюрократическими тенденциями» и т.д. Вывод, сделанный Шпекторовым – «Надо отказаться от стремления при данных средствах иметь наибольшую армию – «лучше меньше, да лучше».
Теперь выдержка из майского того же 24-го года доклада нач. УБП РККА В.К. Путны о состоянии боевой подготовки пехоты, в котором отмечено, что БП пехоты осуществляется на основании инструкций, наставления «Бой пехоты» и различных приказов и директив. В результате на местах командный состав получает «самую широкую инициативу» и, как следствие, «при отсутствии твердого руководства учебой со стороны высшего и старшего комсостава, при низкой квалификации среднего и младшего, позволяло местами увлекаться в сторону «муштры и словесности» в ущерб боевой подготовке». Кроме того, негативно влияло на процесс БП и «почти полное отсутствие руководств, уставов и наставлений, … искание местами путей перехода к новой тактике, неопределенность и разнобой в методах и способах обучения».
В феврале 26-го года Тухачевский в докладе Ворошилову отмечает среди всего прочего, что, во-первых, «в отношении подготовленности к делу управления войсками в полевой войне можно совершенно смело сказать: наши войсковые штабы еще совершенно не подготовлены». Кроме того, Тухачевский отмечает и необходимость серьезных улучшений в деле организации разведки.
Теперь вспомним цитаты из доклада Тухачевского по результатам маневров 1926 года, которые я приводил ранее (чтобы не повторять написанное еще раз). Из того же доклада – программа дальнейших действий: «Методика занятия должна отвечать условиям:
А) развитию смелости, решительности, расторопности, навыка в быстром принятии решений и твердом проведении последних в жизнь;
Б) развитию гибкого и правильного тактического мышления;
В) приобретению навыков организации взаимодействия различных родов войск;
Г) выработке живых методов управления боем;
Е) усвоению организации боевого питания…».
И на сладкое – «В отношении подготовки общевойсковых соединений достижение навыков действительного взаимодействия родов войск в бою является первейшей задачей…».
В феврале 27-го выходит постановление РВС «Об итогах маневров 1926 года». В это постановлении отмечаются определенные успехи в БП, но затем начинается «разбор полетов», входе которого, указывается на, во-первых, что «общевойсковая подготовка еще не достигла удовлетворительных результатов. При совместных действиях войск наблюдается ряд существенных недостатков, как-то, чрезмерно раннее развертывание и вытекающая отсюда медленность движения, опаздывание артиллерии с открытием огня, …опаздывание резервов при их обилии, отсутствие упорства и активности в обороне, недостаточное искусство, смелость, настойчивость и умение в прорывании оборонительной полосы, неумение вести бой из глубины, крайне слабое взаимодействие пехоты и артиллерии, не всегда правильное использование конницы, … неудовлетворительная организация войскового тыла», во-вторых, «в пехоте недостаточно налажено сочетание огня и движения, в своем групповом расположении пехота не умеет еще соблюдать необходимую глубину, ручные пулеметы отстают и располагаются за стрелковыми отделениями, конница, несмотря на некоторые успехи, все еще недостаточно овладела комбинированным боем…» и т.д., в-третьих отмечается недостаточная подготовка командного состав а и штабов, неудовлетворительность их работы (вялость, шаблонность, неумение ориентироваться на местности, медлительность и пр.). Обращает на себя внимание и такой еще недостаток, как не вполне удовлетворительная подготовка рядового бойца – «имеет место недостаточное знание оружия, плохое наблюдение за противником, не везде одинаковая втянутость в походную жизнь, недостаточная физическая ловкость и пр.».
В феврале 1928 г., подводя итоги боевой учебы в минувшем году, РВС в своем постановлении отмечал, что при определенных успехах налицо и «ряд крупных недостатков», в т.ч. «подъем уровня дисциплины недостаточен. Продолжает иметь место плохая исполнительность, крайняя медлительность неаккуратность, неточность. Момент начал выполнения приказа отделяется от момента его отдания недопустимо длинным промежутком времени». И дальше – «В силу недостаточно знания и понимания уставов, а также в связи с вышеприведенными причинами, все еще недостаточный уровень смелости, решительности и активности командного состава. По отдельным родам войск недостаточное знание новых уставов». Отмечаются проблемы в организации штабной работы, работы тыла.
Далее, очередное постановление РВС об итогах БП в 1927/1928 учебном году (декабрь 28-го). И снова - три страницы успехов и шесть – недостатков, в т.ч. «войсковые части все еще остаются малоподвижными, тяжелыми на подъем, медленными в движении, неприспособленными и неподготовленными к выполнению смелых перегруппировок и маневрирования». Командный состав, отмечается в постановлении, не показывает должной инициативы, решительности и самостоятельности, легко теряется в боевой обстановке и склонен ожидать указаний свыше, не владеет командным языком и умением составлять четкие и понятные приказы, «в командном составе вкоренился ложный методизм в действиях, исходящий из неправильной предпосылки, что современный бой при всех условиях развивается медленно». Снова, как и прежде, отмечается, что войска слишком рано развертываются, «не приучились давать тот темп напряжения, который требуется в данной конкретной обстановке». Более того, войска все еще «слабо приучены к выполнению более сложных перестроений в боевые порядки: быстрое развертывание в сторону фланга, изменение направления наступления как в мелких и средних, так и крупных соединениях, быстрое расчленение и смыкание в периоде движения – все это делается неумело, несноровисто и расхлябано». Отмечено, что «усвоенное взаимодействие пехоты с артиллерией, имеющееся, как правило, при неподвижном боевом порядке, с движением его зачастую нарушается…». Про конницу сказано, что «не до конца еще изжиты случаи конных атак на расстроенную пехоту без достаточной огневой подготовки. Слабый учет огня противника и отсюда случаи маневрирования на коне в сомкнутых строях в сфере пулеметного огня. Недостаточное внедрение навыков и методов ведения боя спешенными частями, особенно во взаимодействии со станковыми пулеметами и артиллерией. Слабая сноровка в применении к местности и в тактической маскировке как в бою, так и на марше. Неправильные приемы ведения оперразведки, в частности, недостаточная практика работы разведывательными отрядами. Недостаточная практика в определении флангов противника и отсюда случаи лобовых атак вместо удара во фланг…».
И это еще не все. Отмечается также неумение пехотных командиров организовать непрерывное управление своими частями, слабая тактическая подготовка ротных и значительной части батальонных командиров, неумение маскироваться, слабая работа разведки и связи.
И, подводя итоги года, Тухачевский отмечал на заседании РВС в декабре 28-го, что задачи, поставленные накануне нового учебного года, не выполнены, более того, «никаких успехов сколько-нибудь заметных мы не имели. Положение чрезвычайно тяжелое, потому что наши уставы базируем на быстрых и активных действиях, в то время как войска не приспособлены к этим действиям». И дальше Тухачевский отмечает, что, к примеру, в стрелковой подготовке вообще есть определенный откат назад, «особенно скверно обстоит дело с пулеметной стрельбой… Мы учим вести бой пулеметами, но стрелять из них не умеем… Пулеметного боя войска вести не умеют».
Еще одна «вишенка» на торт – из осеннего 28-го года обзора ГУ РККА о состоянии Красной Армии – там много чего сказано, но я, чтобы не повторяться, выделю, к примеру, такой вот момент: «Подготовку одиночного бойца, способного самостоятельно действовать в составе подразделения, можно считать вполне удовлетворительной», но тут же указывается, что «к общим недочетам надо отнести: неумение вести наблюдение за полем боя, слабо усвоены технические приемы окапывания и маскировки». Дальше – «в подготовке отделения замечаются следующие недочеты: в движении отделения нет гибкости, движение в большинстве прямолинейны; применение к местности и маскировка примитивны; командиры отделений не вполне отчетливо ориентируются на местности; управление огнем ведется на «глазок», без решения стрелковой задачи…».
Можно продолжить и дальше, но для первой части пока хватит. Завтра, если хватит сил, напишу вторую часть - по итогам совещаний при наркоме в 1934-1937 гг.