Чудо на Двине. Часть следующая, 4-я...
После краткого перерыва вернемся к нашим баранам, сиречь к истории про полоцкое невзятье...
Увы, к сожалению, абсолютную хронологию кампании восстановить при нынешнем состоянии источников практически невозможно – только относительную. Тем не менее, попытаемся, опираясь на косвенные свидетельства, определить примерное время ее начала. Псковская летопись сообщала, что после выступления рати братьев Шуйских в поход «повезоша наряд весь в судех Великою рекою до пристани, а от пристани на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи, и приставиша к немоу посоху к Полоцку…». Т.о., начало кампании датируется довольно точно – как только Великая вскрылась ото льда, а дороги более или менее просохли. В конце XIX – начале ХХ вв. Великая вскрывалась ото льда в районе Пскова в середине апреля , следовательно, псковский наряд мог отправиться из Пскова не раньше 20-х чисел апреля 1518 г. Правда, из сообщения псковского летописца неясно, откуда отправлялся в Полоцк новгородский наряд – из Пскова ли (доставленный туда из Новгорода по зимнику) или же из Великих Лук (куда наряд мог попасть водой через Ильмень-озеро и далее по Ловати, но в таком случае Ильмень вскрывается не раньше последних числе апреля – начала мая, значит, в Великие Луки новгородский наряд мог попасть в лучшем случае к середине мая 1518 г.). Мы склоняемся к тому, чтобы полагать отправку новгородского наряда все же из Пскова вместе с псковским в сопровождении псковской же посохи. И, учитывая особенности климата на Псковщине и Новгородчине, можно с высокой степенью уверенности предположить, что марш от «пристани» (соблазнительно было бы предположить, что она находилась где-то в районе г. Воронач, что в 110 верстах вверх по Великой от Пскова , или даже в 40 верстах южнее , у Опочки) к Полоцку, скорее всего, начался примерно в середине мая 1518 г., а к концу мая, после тяжелого марша (согласно показаниям Герберштейна, от Полоцка до Опочки 26 немецких миль, по русскому счету – 130 верст ) оба наряда, новгородский и псковский, с большим обозом и в сопровождении псковской посохи (и видимо, псковской конницы и пищальников, которые шли вместе с нарядом – конница берегом, пищальники в «судех» и помогали посошным тянуть струги с артиллерией и припасами бечевой против течения Великой) дошел, наконец, до Полоцка. При этом нельзя исключить, что планируя наступление на Полоцк от Опочки, русские воеводы решили использовать дорогу, которую в прошлом году навели польско-литовские войска, выдвигавшиеся к Опочке с юга, из Полоцка.
К этому времени Полоцк уже должен был быть окружен «силой новгородской», которая, по опыту предыдущих кампаний, должна была выйти к Полоцку заблаговременно с тем, чтобы блокировать город и обеспечить беспрепятственный подход артиллерии и обозов к Полоцку. Расстояние между Полоцком и Великими Луками, по сообщению С. Герберштейна, всего лишь 36 немецких миль, т.е., в пересчете на русские версты – около 180 верст. Это расстояние конная рать могла преодолеть, двигаясь обычным, не ускоренным маршем, самое больше за полторы недели. Напрашивается предположение, что выступление полков с Великих Лук состоялось после Вознесения, которое пришлось в 1518 г. на 13 мая, и тогда к Троице, к 23 мая, русская конница уже вполне могла оказаться под Полоцком, «оступиша» его. Передовые же загоны, «лехкая» рать, вышли к нему еще раньше.
Спустя несколько дней после выхода к Полоцку главных сил великолукской рати к городу должны были подойти псковичи Ивана Шуйского с артиллерией. Подступив к городу, посошные люди «начаша тоуры под городом ставити», а после того, как были подготовлены артиллерийские позиции, новгородские и псковские пушкари «начаша новгородцкими и псковскими пушками бити город». Согласно официальной московской версии осады, изложенной послом Василия III Останей Андреевым в речи перед крымским «царем» Мухаммед-Гиреем I, братья Шуйские «под городом по Полоцком стояли и из пушек и из пищалей по городу били и в городе людей из пушек и из пищалей многих, побили, и тут людей многих побили, и иных многих живых переимали (очевидно, речь шла прежде всего о вылазках полочан из осажденного города и стычках с московскими ратными людьми под стенами города – Thor) и к нам прислали, и посады у города пожгли…».
Полочане, несмотря на тяготы и разрушения, причиняемые бомбардировкой, не собирались сдаваться – их позицию охарактеризовал М.М. Кром, отмечавший, что «крупные привилегированные (а Полоцк относился именно к таким – Thor) городские общины (Полоцк, Витебск, Минск, Смоленск) наиболее активно проявляли себя во внутри- и внешнеполитической сфере. Они занимали во время русско-литовских войн бескомпромиссную позицию, выдерживали длительные осады, сопротивлялись до последней возможности…». Городской верхушке таких городов было что терять в случае перемены власти, потому полочане, как и перед ними смоляне, вовсе не собирались открывать ворота перед братьями Шуйскими, «ис посада из заострожья много с нашими (новгородцами и псковичами – Thor) бишася…», ожидая, когда великий князь литовский пришлет помощь и вынудит московитов снять осаду...
Карта боевых действий в ходе 1-й Смоленской войны кисти В. Темушева:
Увы, к сожалению, абсолютную хронологию кампании восстановить при нынешнем состоянии источников практически невозможно – только относительную. Тем не менее, попытаемся, опираясь на косвенные свидетельства, определить примерное время ее начала. Псковская летопись сообщала, что после выступления рати братьев Шуйских в поход «повезоша наряд весь в судех Великою рекою до пристани, а от пристани на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи, и приставиша к немоу посоху к Полоцку…». Т.о., начало кампании датируется довольно точно – как только Великая вскрылась ото льда, а дороги более или менее просохли. В конце XIX – начале ХХ вв. Великая вскрывалась ото льда в районе Пскова в середине апреля , следовательно, псковский наряд мог отправиться из Пскова не раньше 20-х чисел апреля 1518 г. Правда, из сообщения псковского летописца неясно, откуда отправлялся в Полоцк новгородский наряд – из Пскова ли (доставленный туда из Новгорода по зимнику) или же из Великих Лук (куда наряд мог попасть водой через Ильмень-озеро и далее по Ловати, но в таком случае Ильмень вскрывается не раньше последних числе апреля – начала мая, значит, в Великие Луки новгородский наряд мог попасть в лучшем случае к середине мая 1518 г.). Мы склоняемся к тому, чтобы полагать отправку новгородского наряда все же из Пскова вместе с псковским в сопровождении псковской же посохи. И, учитывая особенности климата на Псковщине и Новгородчине, можно с высокой степенью уверенности предположить, что марш от «пристани» (соблазнительно было бы предположить, что она находилась где-то в районе г. Воронач, что в 110 верстах вверх по Великой от Пскова , или даже в 40 верстах южнее , у Опочки) к Полоцку, скорее всего, начался примерно в середине мая 1518 г., а к концу мая, после тяжелого марша (согласно показаниям Герберштейна, от Полоцка до Опочки 26 немецких миль, по русскому счету – 130 верст ) оба наряда, новгородский и псковский, с большим обозом и в сопровождении псковской посохи (и видимо, псковской конницы и пищальников, которые шли вместе с нарядом – конница берегом, пищальники в «судех» и помогали посошным тянуть струги с артиллерией и припасами бечевой против течения Великой) дошел, наконец, до Полоцка. При этом нельзя исключить, что планируя наступление на Полоцк от Опочки, русские воеводы решили использовать дорогу, которую в прошлом году навели польско-литовские войска, выдвигавшиеся к Опочке с юга, из Полоцка.
К этому времени Полоцк уже должен был быть окружен «силой новгородской», которая, по опыту предыдущих кампаний, должна была выйти к Полоцку заблаговременно с тем, чтобы блокировать город и обеспечить беспрепятственный подход артиллерии и обозов к Полоцку. Расстояние между Полоцком и Великими Луками, по сообщению С. Герберштейна, всего лишь 36 немецких миль, т.е., в пересчете на русские версты – около 180 верст. Это расстояние конная рать могла преодолеть, двигаясь обычным, не ускоренным маршем, самое больше за полторы недели. Напрашивается предположение, что выступление полков с Великих Лук состоялось после Вознесения, которое пришлось в 1518 г. на 13 мая, и тогда к Троице, к 23 мая, русская конница уже вполне могла оказаться под Полоцком, «оступиша» его. Передовые же загоны, «лехкая» рать, вышли к нему еще раньше.
Спустя несколько дней после выхода к Полоцку главных сил великолукской рати к городу должны были подойти псковичи Ивана Шуйского с артиллерией. Подступив к городу, посошные люди «начаша тоуры под городом ставити», а после того, как были подготовлены артиллерийские позиции, новгородские и псковские пушкари «начаша новгородцкими и псковскими пушками бити город». Согласно официальной московской версии осады, изложенной послом Василия III Останей Андреевым в речи перед крымским «царем» Мухаммед-Гиреем I, братья Шуйские «под городом по Полоцком стояли и из пушек и из пищалей по городу били и в городе людей из пушек и из пищалей многих, побили, и тут людей многих побили, и иных многих живых переимали (очевидно, речь шла прежде всего о вылазках полочан из осажденного города и стычках с московскими ратными людьми под стенами города – Thor) и к нам прислали, и посады у города пожгли…».
Полочане, несмотря на тяготы и разрушения, причиняемые бомбардировкой, не собирались сдаваться – их позицию охарактеризовал М.М. Кром, отмечавший, что «крупные привилегированные (а Полоцк относился именно к таким – Thor) городские общины (Полоцк, Витебск, Минск, Смоленск) наиболее активно проявляли себя во внутри- и внешнеполитической сфере. Они занимали во время русско-литовских войн бескомпромиссную позицию, выдерживали длительные осады, сопротивлялись до последней возможности…». Городской верхушке таких городов было что терять в случае перемены власти, потому полочане, как и перед ними смоляне, вовсе не собирались открывать ворота перед братьями Шуйскими, «ис посада из заострожья много с нашими (новгородцами и псковичами – Thor) бишася…», ожидая, когда великий князь литовский пришлет помощь и вынудит московитов снять осаду...
Карта боевых действий в ходе 1-й Смоленской войны кисти В. Темушева: