crazy И опять же длинная такая цытато про вельми зело понеже слезоточивую историю несчастного сиротинушки (в продолжение предыдущей истории с ярлыком)...
Зачин истории прочтенного сироты: "Царя Менди Кгиреево слово то ест: Брату моему Литовъского Князства кн(я)зю бискупу и п(а)ном...".
А теперь и сама история, рассказанная почтенным сиротой... Началось все с того, что, по слвоам почтенного сироты, "Н(а)ши отцы ц(а)ри, предокъ н(а)шъ ц(а)рь Токтамышъ с великим кн(я)земъ Витовтомъ, присяжные братья и приятели были. Великии ц(а)рь Токтамышъ дал великому кн(я)зю Витовъту Киевъ и Смольнескъ и инъшые городы. И предокъ н(а)шъ ц(а)рь Токтамышъ на все то дал ярлыки свои и после того до н(а)ошого отца, до Ачъ Кирия, ц(а)ря, ваши великие послы приехавъ, о тых выписанных городех ярлыкъ взяли. И потом братъ н(а)шъ старшии Мур Давлат, ц(а)рь, ц(а)ремъ стал, и он потому ж. Приехавши пан Янъ Кучукович а пан Ивашенцо ярлыкъ взли и тверда присяга была. А до мене приехал от брата н(а)шого Казимира, кроля, воевода троцкий панъ Богданъ Анъдрушкович, а с ним Ивашенцо, отца н(а)шого ярлыкъ зъ собою принесли о Киевъ и о Смолнескъ, и о иных городех ярлык взяли. И в томъ ярлыку н(а)шом от короля, брата н(а)шого, жадали о резанские городы о Одоевъ и в н(а)шом ярлыку вписали...".
И потом дружба и братство, казалось бы, сохранились, почему "Мои от(е)цъ Ачжи Кгиреи, ц(а)рь, с Казимиром, королем, в братстве и в приязни твердую присягу чинили, коли одного Б(о)гъ збереть а один останеть ся, ино его дети не покинути. Ино на тых ч(а)сех Б(о)гъ отца моего собрал, а корол, брат н(а)шъ, остал ся и к нам п(а)на Богдана Андрюшковича прислали, а с ним Ивашенца, твердую присягу чинили и ярлыки взяли", почему "Отца моего Ачъжи Кгирееовю приязънью и братствомъ Казимир, король, колкось земль и городоъ взял, великим королем стал".
Да вот беда, получив ярлык желаемый, послы Казимира? да и сам король, став великим королем (оказанная услуга - как бы и не услуга), "тые дел забыли и отца н(а)шого присягу и приязнь забыли, нас [в] молодых летехъ видячи, до неприятеля н(а)шого, до Ахмата, ц(а)ря, послы послали и приятелми стали" и "ино деи по грехом после Ачъжи Кгирея Казимир, король, почал искати Тимиркутлуевых детеи Ахмата и с(ы)новъ его Муртозу а Шиг Ахмата".
Нехорошо поступил Казимир круль, вай-уляй, ой как нехорошо, обидел сиротинушку, да и к тому же несправедливо, ибо "зъдавна Тимир Кутлу ц(а)ревых детеи житлу за Волгою подле Яика, их приязнь к вам николи не была"! Мы же, почтенный сирота, видя такое вероломство, вынуждены были "з московъским, съ Иваном, в приязнь и въ братство зашли". Однако же, поскольку "н(а)ши предки з в(а)шими предки в присязе и в братстве, и в приязни бывали, коли один без одного бывал, ведали, што им необро бывало, для того у приязни и братстве бывали", да и вообще, известно ведь, что старый друг лучше новых двух, "коли даст Б(о)гъ, мы вам будемъ надобны, старыи приятел и брат добро бываеть", а нынче "без вас, брата н(а)шого, н(а)шо дело не вдаеть ся, а без вас вашо дело, брата н(а)шого, не вдаеть ся".
И нынче, "тепере все доброе Б(о)гъ намъ на мысль положил, лихота промежку нами отошла, доброму братству и приязни твердая присяга стала, а от сих местъ бы зъ нами и з вами, братомъ н(а)шим, всякое бы дело Б(о)гъ справил, нехаи бы приятели радовали ся а неприятели под нашими бъ ногами были".
Зачин истории прочтенного сироты: "Царя Менди Кгиреево слово то ест: Брату моему Литовъского Князства кн(я)зю бискупу и п(а)ном...".
А теперь и сама история, рассказанная почтенным сиротой... Началось все с того, что, по слвоам почтенного сироты, "Н(а)ши отцы ц(а)ри, предокъ н(а)шъ ц(а)рь Токтамышъ с великим кн(я)земъ Витовтомъ, присяжные братья и приятели были. Великии ц(а)рь Токтамышъ дал великому кн(я)зю Витовъту Киевъ и Смольнескъ и инъшые городы. И предокъ н(а)шъ ц(а)рь Токтамышъ на все то дал ярлыки свои и после того до н(а)ошого отца, до Ачъ Кирия, ц(а)ря, ваши великие послы приехавъ, о тых выписанных городех ярлыкъ взяли. И потом братъ н(а)шъ старшии Мур Давлат, ц(а)рь, ц(а)ремъ стал, и он потому ж. Приехавши пан Янъ Кучукович а пан Ивашенцо ярлыкъ взли и тверда присяга была. А до мене приехал от брата н(а)шого Казимира, кроля, воевода троцкий панъ Богданъ Анъдрушкович, а с ним Ивашенцо, отца н(а)шого ярлыкъ зъ собою принесли о Киевъ и о Смолнескъ, и о иных городех ярлык взяли. И в томъ ярлыку н(а)шом от короля, брата н(а)шого, жадали о резанские городы о Одоевъ и в н(а)шом ярлыку вписали...".
И потом дружба и братство, казалось бы, сохранились, почему "Мои от(е)цъ Ачжи Кгиреи, ц(а)рь, с Казимиром, королем, в братстве и в приязни твердую присягу чинили, коли одного Б(о)гъ збереть а один останеть ся, ино его дети не покинути. Ино на тых ч(а)сех Б(о)гъ отца моего собрал, а корол, брат н(а)шъ, остал ся и к нам п(а)на Богдана Андрюшковича прислали, а с ним Ивашенца, твердую присягу чинили и ярлыки взяли", почему "Отца моего Ачъжи Кгирееовю приязънью и братствомъ Казимир, король, колкось земль и городоъ взял, великим королем стал".
Да вот беда, получив ярлык желаемый, послы Казимира? да и сам король, став великим королем (оказанная услуга - как бы и не услуга), "тые дел забыли и отца н(а)шого присягу и приязнь забыли, нас [в] молодых летехъ видячи, до неприятеля н(а)шого, до Ахмата, ц(а)ря, послы послали и приятелми стали" и "ино деи по грехом после Ачъжи Кгирея Казимир, король, почал искати Тимиркутлуевых детеи Ахмата и с(ы)новъ его Муртозу а Шиг Ахмата".
Нехорошо поступил Казимир круль, вай-уляй, ой как нехорошо, обидел сиротинушку, да и к тому же несправедливо, ибо "зъдавна Тимир Кутлу ц(а)ревых детеи житлу за Волгою подле Яика, их приязнь к вам николи не была"! Мы же, почтенный сирота, видя такое вероломство, вынуждены были "з московъским, съ Иваном, в приязнь и въ братство зашли". Однако же, поскольку "н(а)ши предки з в(а)шими предки в присязе и в братстве, и в приязни бывали, коли один без одного бывал, ведали, што им необро бывало, для того у приязни и братстве бывали", да и вообще, известно ведь, что старый друг лучше новых двух, "коли даст Б(о)гъ, мы вам будемъ надобны, старыи приятел и брат добро бываеть", а нынче "без вас, брата н(а)шого, н(а)шо дело не вдаеть ся, а без вас вашо дело, брата н(а)шого, не вдаеть ся".
И нынче, "тепере все доброе Б(о)гъ намъ на мысль положил, лихота промежку нами отошла, доброму братству и приязни твердая присяга стала, а от сих местъ бы зъ нами и з вами, братомъ н(а)шим, всякое бы дело Б(о)гъ справил, нехаи бы приятели радовали ся а неприятели под нашими бъ ногами были".