melancholy Немножко про московское «кропивное семя» (к вопросу о врожденном холопстве московитов)…
Так получилось, что про работу Л.Ф. Писарьковой «Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века» я совсем запамятовал, но камрад
k_lvk напомнил, что она таки есть, и я, естественно, не поленился взять ее с полки и глянуть туда. Любопытные цифирьки там приведены. В 1646 г, в самом начале правления Тишайшего (вот уж кто Tyrann был, покруче Wassilewtch’a!) насчитывалось в дикой и варварской Московии всяких приказов и изб, в центре и на местах, ажно 261 штука, и в них сидели не много ни мало, а 1640 всякого рода приказных – судей, думных дьяков, дьяков приказных и подьячих. Спустя полсотни с небольшим лет, в канун петрусовых реформ, всяких приказов и изб было уже 358, а «кропивного семени» в них стало аж 4680 голов. Много это или мало? Для сравнения, Л.Ф. Писарькова приводит данные по Франции времен Короля-Солнце, когда в 1665 г. в ней насчитывалось 46 тыс. чиновников всякого уровня. Гм, в 10 раз больше, и это при том, что население Франции было больше русского, но не в 10 раз, а вот территория Франции существенно уступала русской (даже без учета зауральских владений).
По XVI в. аналогичных подсчетов мне не попадалось (собственно говоря, я особенно и не искал – пока не искал), но М.М. Кром приводит данные, что в центральных учреждениях (а также в Новгороде и Пскове) в эпоху «боярского правления» в разное время работали 157 дьяков и подьячих (против 866 в 1646 г.). При Василии III аналогичный показатель равнялся 121. Для сравнения, Франциск I, который французский, в 1515 г. располагал 4 тыс. officiers.
Л.Ф. Писарькова отмечала в этой связи, что «можно только удивляться, как управлялась и сохраняла государственное единство огромная и слабо населенная Россия, располагая таким малочисленным аппаратом». Хотя, если подумать, то можно прийти к выводу, что удивляться особенно нечему. С одной стороны, в Москве не «додумались» (ну дикари же, варвары!) до практики продажи должностей (какой гешефт мог бы быть!), и «продвижение по чиновной лестнице зависело не от родовитости (что вызывало лютый баттхерт у врага всяких анчоусов, красно-коричневого быдла и уралвагонзаводов князя Андрея нашего Курбского, первого русского диссидента – хотя почему он первый? Первый не он – первым у нас князь Семен Бельский был!), а от способностей и времени пребывания в должности». Более того, чиновная стезя была неплохим социальным лифтом – как писал Г. Котошихин, «А ис посадцких людей и из поповых, и из крестьянских детей, и из боярских людей дворянство не даетца никому. А кто посадцкой человек, или крестьянин, или кто-нибудь отпустит сына своего на службу в салдаты и в рейтары или в приказе подъячим и иным царским человеком, а те их дети от малые чести дослужатся повыше и за службу достанут себе поместья и вотчины, и от того пойдет дворянской род.». В итоге, по словам все той же Писарьковой, «эта демократичность служебной системы XVII в. (а что, в XVI в. было иначе? Ага, как же, как же) обеспечивала преемственность между низшими и высшими ее ступенями, благодаря которой все уровни управления наполняли опытные служащие, хорошо изучившие все тонкости приказной работы». Любопытно, что многие историки ставят русскую приказную администрацию по качеству выше современной европейской бюрократии!
К чему это я – а к тому, что при таком раскладе говорить о какой-то тирании в России невозможно – управлять тиранически страной при помощи нескольких сот чиновников, при том, что народец (я даже не говорю о служилых людях, а о мужиках – обычных мужиках подлых) чуть ли не поголовно вооружен (и вогненным боем тоже) и не стесняется пускать в ходе оружие, если полагает, что его права где-то ущемлены, как-то сложновато – не правда ли? Другое дело, что ментальность московитов (даже элиты) отличалась от той, что была присуща высшим слоям эуропейского общества (уже вышедшего из узких рамок Средневековья). Все-таки 150-200 лет опережения в развитии – это не шутка, да и сами условия складывания двух сообществ существенно различались.
P.S. Вопрос к камрадуegir – почему в Польше сер. XVI в. ставили на одну доску Московию и Испанию как две тиранических державы (встречалась мне такое упоминание в литературе, вот только не вспомню, где именно)? И не связано ли это с некими общими историческими проблемами формирования, образно говоря, испанской и московской государственности и, параллельно с ней, соответствующей ментальности?
Так получилось, что про работу Л.Ф. Писарьковой «Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века» я совсем запамятовал, но камрад
k_lvk напомнил, что она таки есть, и я, естественно, не поленился взять ее с полки и глянуть туда. Любопытные цифирьки там приведены. В 1646 г, в самом начале правления Тишайшего (вот уж кто Tyrann был, покруче Wassilewtch’a!) насчитывалось в дикой и варварской Московии всяких приказов и изб, в центре и на местах, ажно 261 штука, и в них сидели не много ни мало, а 1640 всякого рода приказных – судей, думных дьяков, дьяков приказных и подьячих. Спустя полсотни с небольшим лет, в канун петрусовых реформ, всяких приказов и изб было уже 358, а «кропивного семени» в них стало аж 4680 голов. Много это или мало? Для сравнения, Л.Ф. Писарькова приводит данные по Франции времен Короля-Солнце, когда в 1665 г. в ней насчитывалось 46 тыс. чиновников всякого уровня. Гм, в 10 раз больше, и это при том, что население Франции было больше русского, но не в 10 раз, а вот территория Франции существенно уступала русской (даже без учета зауральских владений). По XVI в. аналогичных подсчетов мне не попадалось (собственно говоря, я особенно и не искал – пока не искал), но М.М. Кром приводит данные, что в центральных учреждениях (а также в Новгороде и Пскове) в эпоху «боярского правления» в разное время работали 157 дьяков и подьячих (против 866 в 1646 г.). При Василии III аналогичный показатель равнялся 121. Для сравнения, Франциск I, который французский, в 1515 г. располагал 4 тыс. officiers.
Л.Ф. Писарькова отмечала в этой связи, что «можно только удивляться, как управлялась и сохраняла государственное единство огромная и слабо населенная Россия, располагая таким малочисленным аппаратом». Хотя, если подумать, то можно прийти к выводу, что удивляться особенно нечему. С одной стороны, в Москве не «додумались» (ну дикари же, варвары!) до практики продажи должностей (какой гешефт мог бы быть!), и «продвижение по чиновной лестнице зависело не от родовитости (что вызывало лютый баттхерт у врага всяких анчоусов, красно-коричневого быдла и уралвагонзаводов князя Андрея нашего Курбского, первого русского диссидента – хотя почему он первый? Первый не он – первым у нас князь Семен Бельский был!), а от способностей и времени пребывания в должности». Более того, чиновная стезя была неплохим социальным лифтом – как писал Г. Котошихин, «А ис посадцких людей и из поповых, и из крестьянских детей, и из боярских людей дворянство не даетца никому. А кто посадцкой человек, или крестьянин, или кто-нибудь отпустит сына своего на службу в салдаты и в рейтары или в приказе подъячим и иным царским человеком, а те их дети от малые чести дослужатся повыше и за службу достанут себе поместья и вотчины, и от того пойдет дворянской род.». В итоге, по словам все той же Писарьковой, «эта демократичность служебной системы XVII в. (а что, в XVI в. было иначе? Ага, как же, как же) обеспечивала преемственность между низшими и высшими ее ступенями, благодаря которой все уровни управления наполняли опытные служащие, хорошо изучившие все тонкости приказной работы». Любопытно, что многие историки ставят русскую приказную администрацию по качеству выше современной европейской бюрократии!
К чему это я – а к тому, что при таком раскладе говорить о какой-то тирании в России невозможно – управлять тиранически страной при помощи нескольких сот чиновников, при том, что народец (я даже не говорю о служилых людях, а о мужиках – обычных мужиках подлых) чуть ли не поголовно вооружен (и вогненным боем тоже) и не стесняется пускать в ходе оружие, если полагает, что его права где-то ущемлены, как-то сложновато – не правда ли? Другое дело, что ментальность московитов (даже элиты) отличалась от той, что была присуща высшим слоям эуропейского общества (уже вышедшего из узких рамок Средневековья). Все-таки 150-200 лет опережения в развитии – это не шутка, да и сами условия складывания двух сообществ существенно различались.
P.S. Вопрос к камраду
egir – почему в Польше сер. XVI в. ставили на одну доску Московию и Испанию как две тиранических державы (встречалась мне такое упоминание в литературе, вот только не вспомню, где именно)? И не связано ли это с некими общими историческими проблемами формирования, образно говоря, испанской и московской государственности и, параллельно с ней, соответствующей ментальности?