Следующая часть - про тактику злых татаровей (попытка реконструкции)...
Какой она была? Анализ доступных материалов показывает, что она была сложнее, чем обычно представляется, и в известной степени удалилась от прежней ордынской модели XIV – нач. XV вв. Поэтому фраза С.А. Ищенко о том, что крымские ханы сохранили почти без изменений ордынские традиции, связанные со спецификой военных действий, представляется не совсем корректной. Изменения были, и они носили порой весьма серьезный характер. И касались они прежде всего рисунка самого боя. Оттачивавшаяся веками традиционная схема действий кочевнической конницы на поле боя, включавшая в себя три основных фазы – лучный бой, шоковый удар тяжелой и средней конницы «в копья» и добивание опрокинутого и бегущего в беспорядке противника холодным оружием, уже не работала, т.к. состав наступательного и оборонительного вооружения крымских татар изменился. В лучшем случае из трех фаз осталось только две – первая и последняя. Да и сама татарская конница, скорее всего, действовала на поле боя в смешанных боевых порядках – первую шеренгу боевого построения занимали лучше вооруженные и защищенные воины, а остальные татары строились за ними.
Вместе с тем под влиянием турок крымские татары в 2-й четв. XVI в. приняли на вооружение классический османский «Дестур-и-Руми» – боевой порядок, ядром которого был вагенбург-табор из повозок-«зарбузан арабалары», оснащенных легкой артиллерией (фальконетами-«зарбузан»), внутри которого находились стрелки-тюфенкджи. О размерах крымского обоза в больших походах дает представление следующая фраза из грамоты И. Мамонова о том, что, готовясь к походу против Большой Орды, Менгли-Гирей «…всем своим людем велел готовым быти,… и кони кормить, а у пяти б человек телега была, а по три кони у человека, а опричь иного корму, было бы у пяти человек по два вола…».
Моя любимая картинка со злыми татаровями (они изображены снизу):
Эти изменения привели к тому, что тактика крымских татар изменилась в сравнение с классической ордынской моделью и варьировалась в зависимости от противника, с которым предстояло иметь дело, и от цели похода. «Дестур-и-Руми» в 40-х гг. XVI в. с успехом применялся тем же Сахиб-Гиреем против ногаев и черкесов. Вместе с тем в походах против русских, литовцев и поляков татары редко использовали пехоту и артиллерию, а если они и появлялась на поле битвы, то, как правило, терпели неудачу, как в 1541 и 1552 гг. В том же походе 1552 г., согласно русским документам, хан взял с собой 18 артиллерийских орудий, потерянных во время неудачной попытки взять Тулу. Техническое и численное превосходство противников татар, опиравшихся на намного более развитую промышленность, делало для последних бессмысленным соревнование с русскими, поляками и литовцами в этих новых для них родах войск. Кроме того, османы привлекая татар со 2-й пол. XVI в. к участию в проводимых ими кампаниях, отводили им роль легковооруженных всадников-акынджи, в задачи которых входили прежде всего разведка и опустошение неприятельских территорий. Для этого «Дестур-и-Руми» и большой обоз были не нужны. Видимо, не случайно в конце XVI в. ставка была окончательно сделана на скорость, маневр и изматывание противника при одновременном уклонении от рукопашной схватки до тех пор, пока неприятель не побежит.
Полагая главной своей целью опустошение неприятельских владений земель и захват ясыря и уклоняясь от прямого столкновения с врагом, татары большое внимание уделяли разведке – как предваряющей открытие кампании, так и во время самого похода. Об организации и проведении типичного татарского похода за ясырем на «север», на Украину или на Русь, сохранилось немало свидетельств современников. Об этом писали, к примеру, М. Броневский и Г.Л. де Боплан (описание татарского похода, сделанное последним, стало классическим).
Однако, если крымское военачальники чувствовали, что перевес на их стороне, местность благоприятствует действиям их легкой конницы и есть высокие шансы на победу (или же противник вынуждал принять татар бой), они решались на сражение. Однако и здесь они стремились действовать так, чтобы с наибольшей эффективностью использовать свои главные козыри – скорость, маневр и массированную стрельбу из луков. «Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, хотя долго его не выдерживают, а обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то [при первой же возможности] татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов. Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полета стрелы, то они вступают в бой не в строю, а изгибают войско и носятся по кругу, чтобы тем вернее и удобнее стрелять во врага».
"Jezdziec kozacki" от Й. Брандта (хотя, собственно, какая разница - что татарин, что козак, кто их в степи отличит?):
В этом отрывке прекрасно описаны главные и наиболее характерные тактические приемы татар. И если проанализировать свидетельства современников об организации походов и действиях татарских отрядов на поле боя, то от бытующего мнения о неорганизованности и беспорядочности татарского войска не остается и следа. Действительно, для того, чтобы маневрировать описанным выше способом на поле боя, своевременно атаковать, а затем откатываться назад, перестраиваться и снова атаковать и так несколько раз подряд – для этого необходимы незаурядная выучка и дисциплина как рядовых воинов, так и военачальников, начиная с десятников.
Дисциплинированность татар и их готовность подчиняться приказам своих начальников подчеркивали многие современники. Но не только железная дисциплина превращала татар в опасных противников. Они, кроме, быть может, тюфенкджи, не знали регулярного военного обучения и муштры, что в это время постепенно внедрялись в европейских армиях. Однако отсутствие последних более чем компенсировалось большим опытом совершения регулярных набегов и «втянутостью» как рядовых татарских воинов, так и командного состава, в войну. Об этом ярко и образно писал, к примеру. Г. де Боплан, подчеркивая слаженность действий даже самих мелких отрядов татарских воинов. Именно эта «втянутость», «привычка» к войне, снижала опасное и снижающее боеспособность любого войска «общее трение», которое прусский военный теоретик К. фон Клаузевиц видел в несработанности военной машины и ее отдельных элементов.
Привычка к войне и дисциплинированность, огромный опыт, готовность переносить все тяготы войны, отличное умение владеть главным своим оружием, луком, отменные навыки верховой езды и джигитовки делали татар чрезвычайно опасным противником. К этому стоит добавить также, что сами татары жили в природной крепости. Сотни километров безводной и безлюдной степи были намного лучшей защитой для крымчаков от русских, поляков и литовцев, нежели крепостные стены и валы. Долгое время татары, а не их противники, выбирали время и место для удара, татары, а не их враги, владели инициативой и навязывали свою волю и свой рисунок боя неприятелю. И если крымчаки не допускали ошибок в развертывании и во время военных действий, то бороться с ними было чрезвычайно сложно. Как метко заметил Г.Л. де Боплан, в войне с татарами побеждал более хитрый, а не более сильный, а соревноваться в хитрости и умении вести малую войну с татарами было трудно.
Суриковские "Татарские головы" (Ах, вот ты какой, северный олень!":
И снова - to be continued!
Какой она была? Анализ доступных материалов показывает, что она была сложнее, чем обычно представляется, и в известной степени удалилась от прежней ордынской модели XIV – нач. XV вв. Поэтому фраза С.А. Ищенко о том, что крымские ханы сохранили почти без изменений ордынские традиции, связанные со спецификой военных действий, представляется не совсем корректной. Изменения были, и они носили порой весьма серьезный характер. И касались они прежде всего рисунка самого боя. Оттачивавшаяся веками традиционная схема действий кочевнической конницы на поле боя, включавшая в себя три основных фазы – лучный бой, шоковый удар тяжелой и средней конницы «в копья» и добивание опрокинутого и бегущего в беспорядке противника холодным оружием, уже не работала, т.к. состав наступательного и оборонительного вооружения крымских татар изменился. В лучшем случае из трех фаз осталось только две – первая и последняя. Да и сама татарская конница, скорее всего, действовала на поле боя в смешанных боевых порядках – первую шеренгу боевого построения занимали лучше вооруженные и защищенные воины, а остальные татары строились за ними.
Вместе с тем под влиянием турок крымские татары в 2-й четв. XVI в. приняли на вооружение классический османский «Дестур-и-Руми» – боевой порядок, ядром которого был вагенбург-табор из повозок-«зарбузан арабалары», оснащенных легкой артиллерией (фальконетами-«зарбузан»), внутри которого находились стрелки-тюфенкджи. О размерах крымского обоза в больших походах дает представление следующая фраза из грамоты И. Мамонова о том, что, готовясь к походу против Большой Орды, Менгли-Гирей «…всем своим людем велел готовым быти,… и кони кормить, а у пяти б человек телега была, а по три кони у человека, а опричь иного корму, было бы у пяти человек по два вола…».
Моя любимая картинка со злыми татаровями (они изображены снизу):
Эти изменения привели к тому, что тактика крымских татар изменилась в сравнение с классической ордынской моделью и варьировалась в зависимости от противника, с которым предстояло иметь дело, и от цели похода. «Дестур-и-Руми» в 40-х гг. XVI в. с успехом применялся тем же Сахиб-Гиреем против ногаев и черкесов. Вместе с тем в походах против русских, литовцев и поляков татары редко использовали пехоту и артиллерию, а если они и появлялась на поле битвы, то, как правило, терпели неудачу, как в 1541 и 1552 гг. В том же походе 1552 г., согласно русским документам, хан взял с собой 18 артиллерийских орудий, потерянных во время неудачной попытки взять Тулу. Техническое и численное превосходство противников татар, опиравшихся на намного более развитую промышленность, делало для последних бессмысленным соревнование с русскими, поляками и литовцами в этих новых для них родах войск. Кроме того, османы привлекая татар со 2-й пол. XVI в. к участию в проводимых ими кампаниях, отводили им роль легковооруженных всадников-акынджи, в задачи которых входили прежде всего разведка и опустошение неприятельских территорий. Для этого «Дестур-и-Руми» и большой обоз были не нужны. Видимо, не случайно в конце XVI в. ставка была окончательно сделана на скорость, маневр и изматывание противника при одновременном уклонении от рукопашной схватки до тех пор, пока неприятель не побежит.
Полагая главной своей целью опустошение неприятельских владений земель и захват ясыря и уклоняясь от прямого столкновения с врагом, татары большое внимание уделяли разведке – как предваряющей открытие кампании, так и во время самого похода. Об организации и проведении типичного татарского похода за ясырем на «север», на Украину или на Русь, сохранилось немало свидетельств современников. Об этом писали, к примеру, М. Броневский и Г.Л. де Боплан (описание татарского похода, сделанное последним, стало классическим).
Однако, если крымское военачальники чувствовали, что перевес на их стороне, местность благоприятствует действиям их легкой конницы и есть высокие шансы на победу (или же противник вынуждал принять татар бой), они решались на сражение. Однако и здесь они стремились действовать так, чтобы с наибольшей эффективностью использовать свои главные козыри – скорость, маневр и массированную стрельбу из луков. «Сражение с врагом они начинают издали и очень храбро, хотя долго его не выдерживают, а обращаются в притворное бегство. Когда враг начинает их преследовать, то [при первой же возможности] татары пускают назад в них стрелы; затем, внезапно повернув лошадей, снова бросаются на расстроенные ряды врагов. Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полета стрелы, то они вступают в бой не в строю, а изгибают войско и носятся по кругу, чтобы тем вернее и удобнее стрелять во врага».
"Jezdziec kozacki" от Й. Брандта (хотя, собственно, какая разница - что татарин, что козак, кто их в степи отличит?):
В этом отрывке прекрасно описаны главные и наиболее характерные тактические приемы татар. И если проанализировать свидетельства современников об организации походов и действиях татарских отрядов на поле боя, то от бытующего мнения о неорганизованности и беспорядочности татарского войска не остается и следа. Действительно, для того, чтобы маневрировать описанным выше способом на поле боя, своевременно атаковать, а затем откатываться назад, перестраиваться и снова атаковать и так несколько раз подряд – для этого необходимы незаурядная выучка и дисциплина как рядовых воинов, так и военачальников, начиная с десятников.
Дисциплинированность татар и их готовность подчиняться приказам своих начальников подчеркивали многие современники. Но не только железная дисциплина превращала татар в опасных противников. Они, кроме, быть может, тюфенкджи, не знали регулярного военного обучения и муштры, что в это время постепенно внедрялись в европейских армиях. Однако отсутствие последних более чем компенсировалось большим опытом совершения регулярных набегов и «втянутостью» как рядовых татарских воинов, так и командного состава, в войну. Об этом ярко и образно писал, к примеру. Г. де Боплан, подчеркивая слаженность действий даже самих мелких отрядов татарских воинов. Именно эта «втянутость», «привычка» к войне, снижала опасное и снижающее боеспособность любого войска «общее трение», которое прусский военный теоретик К. фон Клаузевиц видел в несработанности военной машины и ее отдельных элементов.
Привычка к войне и дисциплинированность, огромный опыт, готовность переносить все тяготы войны, отличное умение владеть главным своим оружием, луком, отменные навыки верховой езды и джигитовки делали татар чрезвычайно опасным противником. К этому стоит добавить также, что сами татары жили в природной крепости. Сотни километров безводной и безлюдной степи были намного лучшей защитой для крымчаков от русских, поляков и литовцев, нежели крепостные стены и валы. Долгое время татары, а не их противники, выбирали время и место для удара, татары, а не их враги, владели инициативой и навязывали свою волю и свой рисунок боя неприятелю. И если крымчаки не допускали ошибок в развертывании и во время военных действий, то бороться с ними было чрезвычайно сложно. Как метко заметил Г.Л. де Боплан, в войне с татарами побеждал более хитрый, а не более сильный, а соревноваться в хитрости и умении вести малую войну с татарами было трудно.
Суриковские "Татарские головы" (Ах, вот ты какой, северный олень!":
И снова - to be continued!