melancholyПосле холуина можно вернуться и к татаровям. И теперь немножко о злых татаровях и их взаимотношениях с огнестрелом...
Огнестрельное оружие в рассматриваемый период не получило среди татар широкого распространения. Конечно, полагать, как это делает Дж. Горсей, что татары совсем не знали его, было бы ошибочно. Сражаясь с русскими и литовцами и тесно контактируя с турками, крымцы были прекрасно осведомлены о том, что такое пушки, аркебузы и мушкеты и чем они могут быть полезны. Судя по всему, первые попытки обзавестись собственной артиллерией и пехотой, вооруженной огнестрельным оружием, были сделаны при Менгли-Гирее I. Еще зимой 1490/1491 гг. хан взял взаймы у султана Баязида II 1 тыс. янычар.Очевидно, что пехота входила и число тех ханских «людей», которые «стерегли» «збудованый» «на Товани» «Ислям городокъ» и на содержание которых Менгли-Гирей требовал с Сигизмунда I ежегод 4,5 тыс. золотых. Ханская же артиллерия упоминается, к примеру, под 1502 г. Тогда, по сообщению русского посла И. Мамонова, снаряжаясь в поход против хана Большой Орды Шейх-Ахмеда, Менгли-Гирей, помимо всего прочего, взял с собой и пушки.
Симпатичный такой янычарище:
Ногайский погром 1523 г. ускорил преобразования в составе ханских ратей. Зная об огромной убыли в Крыму после него «в людех и конех», султан Сулейман I, отправляя на крымский стол своего ставленника Саадет-Гирея, дал ему в сопровождение не только конных воинов, но и 500 «пищальников» «поберечи нового царя, доколе укрепится». И, надо полагать, вместе с «пищальниками» султан дал Саадет-Гирею еще и канониров вместе с пушками. Султанские «пищальники» и пушкари «з делами» (в 1532 г. хан располагал, по меньшей мере, 8 орудиями, стрелявшими «великими кулями») стали ударной силой хана, которую он, не раздумывая долго, пускал в ход против своих врагов как внутренних, так и внешних, как это было, к примеру, в 1531 или 1532 гг..
Опыт применения огнестрельного оружия и общения с турками, полученный в эти годы, был учтен в полной мере реформировавшим крымское войско Сахиб-Гиреем I. Опираясь на приданный ему султанский эскорт, состоявший из конницы и 1 тыс. янычар, новый хан не только сумел утвердиться на крымском престоле и прекратить, наконец, распри, бушевавшие в Крыму после убийства ногаями его отца Мухаммед-Гирея I. Он обзавелся аналогом султанских капыкулу, создав свой постоянный корпус наемной пехоты при своем дворе (любопытно, что Эвлия Челеби именует его хан-кулу Придворный хронист Сахиб-Гирея, Реммаль-ходжа, сообщал, что этот корпус насчитывал по меньшей мере 1 тыс. чел. и состоял из трех компонентов – собственно османских янычар, тат-тюфенкджи (набиравшихся среди оседлого немусульманского населения южного берега Крыма – прежде всего греков и готов) и тюфенкджи-куллар (воинов-рабов, набираемых из абхазов, грузин и горцев Кавказа). Помимо этого, по османскому же образцу в эти годы складывается практика кратковременного набора наемных улюфели-тюфенкджи из числа «неверных зиммиев» южного берега Крыма (с разрешения султана).
За улюфели-тюфенкджи сойдет...
С этого времени пехота, вооруженная огнестрельным оружием, и артиллерия стала непременным компонентом крымских ратей, без которых ханы не выступали ни в одни большой поход. Любопытна фраза одного из черкесских князей, произнесенная им в 1551 г., когда он узнал о готовящемся походе Сахиб-Гирея: «Хан, говорят, идет грабить нас… Он силен своими пушками, а мои пушки и пищали – крутые горы и быстрые кони…». Но что оставалось делать черкесам, не имевших возможности заполучить в свое распоряжение огнестрельное оружие? Ведь обладание им давало недюжинные преимущества крымским ханам над теми, у кого его не было. Так, тот же Сахиб-Гирей, используя своих тюфенкджи и артиллерию, разгромил астраханцев и взял Астрахань в 1546 г., а затем наголову разбил ногаев зимой 1548 гг. Постоянно использовал артиллерию и пехоту Девлет-Гирей в его походах против русских – например, в 1552, 1555, 1565, 1569 и 1572 гг. Он же отправлял своих тюфенкджи и пушки в помощь астраханским ханам Ямгурчи и Дервиш-Али, когда те пытались отстоять свою независимость от Москвы.
Правда, широкого распространения в XVI и большей части следующего столетия огнестрельное оружие у крымцев не получило. Татары не любили его, более того, как писал Эвлия Челеби, «татарский народ не умеет стрелять из ружей. Ружей они боятся. Если где-нибудь есть ружья, они говорят: «Мылтык коп», и туда не идут…». Пушки и мушкеты считались, видимо, «подлым» оружием, недостойным настоящего татарина – не то, что традиционный лук, во владении которым крымцы не имели равных. Г.-Л. де Боплан, отмечая искусность татарских стрелков, писал, что они «…стреляют так метко из лука, что на расстоянии 60-100 шагов не дают промаха по своей цели», а при навесной залповой стрельбе посылают свои стрелы на дистанцию, вдвое большую, чем досягаемость козацких ручниц.
Злой татарский лучник:
Проанализировав техническую сторону татарского военного дела, нельзя не остановиться и на его организационной составляющей. В конце концов, каким бы ни было совершенным оружие, сражаются и люди, и если они не готовы или не желают сражаться, если их командиры действуют неграмотно, то никакое самое совершенное вооружение не спасет самое блестящее внешне войско от сокрушительного поражения.
Структура крымского войска, судя по всему, оставалась вполне традиционной. Исходя из имеющихся сведений, армия Крымского ханства включала в себя несколько составных частей. Прежде всего, это ханский «двор» и его личная гвардия, хан-кулу; затем «дворы» «султанов», «уланов», «князей» и мурз; племенное ополчение, созываемое в случае большого похода из числа рядовых татар-мужчин в возрасте от 15 до 70 лет. О размерах последнего можно судить по сохранившимся сведениям, согласно которым сильнейший крымский род, Ширины, были способны выставить в поле 20 тыс. всадников, а в 1543 г. отборная конница 4-х главнейших родов, Ширинов, Аргынов, Кыпчаков и Мангытов, составляла 10 тыс. воинов. К собственно татарскому войску добавлялись отряды, выставляемые вассалами хана, наемники, добровольцы-«охотники», снаряжавшиеся в поход за добычей в расчете поправить свои дела, а также вспомогательные турецкие контингенты.
Организация войска была основана, судя по всему, на десятичном принципе, при этом русские источники упоминают о делении крымского войска в походе и в битве на «полки» (вот любопытно все-таки - кто у кого заимствовал эту идею? Я таки склоняюсь к тому, что русские у татар переняли деление войска на большой, правой и левой руки, передовой и прочие полки).
И обратно - to be continued...
Огнестрельное оружие в рассматриваемый период не получило среди татар широкого распространения. Конечно, полагать, как это делает Дж. Горсей, что татары совсем не знали его, было бы ошибочно. Сражаясь с русскими и литовцами и тесно контактируя с турками, крымцы были прекрасно осведомлены о том, что такое пушки, аркебузы и мушкеты и чем они могут быть полезны. Судя по всему, первые попытки обзавестись собственной артиллерией и пехотой, вооруженной огнестрельным оружием, были сделаны при Менгли-Гирее I. Еще зимой 1490/1491 гг. хан взял взаймы у султана Баязида II 1 тыс. янычар.Очевидно, что пехота входила и число тех ханских «людей», которые «стерегли» «збудованый» «на Товани» «Ислям городокъ» и на содержание которых Менгли-Гирей требовал с Сигизмунда I ежегод 4,5 тыс. золотых. Ханская же артиллерия упоминается, к примеру, под 1502 г. Тогда, по сообщению русского посла И. Мамонова, снаряжаясь в поход против хана Большой Орды Шейх-Ахмеда, Менгли-Гирей, помимо всего прочего, взял с собой и пушки.
Симпатичный такой янычарище:
Ногайский погром 1523 г. ускорил преобразования в составе ханских ратей. Зная об огромной убыли в Крыму после него «в людех и конех», султан Сулейман I, отправляя на крымский стол своего ставленника Саадет-Гирея, дал ему в сопровождение не только конных воинов, но и 500 «пищальников» «поберечи нового царя, доколе укрепится». И, надо полагать, вместе с «пищальниками» султан дал Саадет-Гирею еще и канониров вместе с пушками. Султанские «пищальники» и пушкари «з делами» (в 1532 г. хан располагал, по меньшей мере, 8 орудиями, стрелявшими «великими кулями») стали ударной силой хана, которую он, не раздумывая долго, пускал в ход против своих врагов как внутренних, так и внешних, как это было, к примеру, в 1531 или 1532 гг..
Опыт применения огнестрельного оружия и общения с турками, полученный в эти годы, был учтен в полной мере реформировавшим крымское войско Сахиб-Гиреем I. Опираясь на приданный ему султанский эскорт, состоявший из конницы и 1 тыс. янычар, новый хан не только сумел утвердиться на крымском престоле и прекратить, наконец, распри, бушевавшие в Крыму после убийства ногаями его отца Мухаммед-Гирея I. Он обзавелся аналогом султанских капыкулу, создав свой постоянный корпус наемной пехоты при своем дворе (любопытно, что Эвлия Челеби именует его хан-кулу Придворный хронист Сахиб-Гирея, Реммаль-ходжа, сообщал, что этот корпус насчитывал по меньшей мере 1 тыс. чел. и состоял из трех компонентов – собственно османских янычар, тат-тюфенкджи (набиравшихся среди оседлого немусульманского населения южного берега Крыма – прежде всего греков и готов) и тюфенкджи-куллар (воинов-рабов, набираемых из абхазов, грузин и горцев Кавказа). Помимо этого, по османскому же образцу в эти годы складывается практика кратковременного набора наемных улюфели-тюфенкджи из числа «неверных зиммиев» южного берега Крыма (с разрешения султана).
За улюфели-тюфенкджи сойдет...
С этого времени пехота, вооруженная огнестрельным оружием, и артиллерия стала непременным компонентом крымских ратей, без которых ханы не выступали ни в одни большой поход. Любопытна фраза одного из черкесских князей, произнесенная им в 1551 г., когда он узнал о готовящемся походе Сахиб-Гирея: «Хан, говорят, идет грабить нас… Он силен своими пушками, а мои пушки и пищали – крутые горы и быстрые кони…». Но что оставалось делать черкесам, не имевших возможности заполучить в свое распоряжение огнестрельное оружие? Ведь обладание им давало недюжинные преимущества крымским ханам над теми, у кого его не было. Так, тот же Сахиб-Гирей, используя своих тюфенкджи и артиллерию, разгромил астраханцев и взял Астрахань в 1546 г., а затем наголову разбил ногаев зимой 1548 гг. Постоянно использовал артиллерию и пехоту Девлет-Гирей в его походах против русских – например, в 1552, 1555, 1565, 1569 и 1572 гг. Он же отправлял своих тюфенкджи и пушки в помощь астраханским ханам Ямгурчи и Дервиш-Али, когда те пытались отстоять свою независимость от Москвы.
Правда, широкого распространения в XVI и большей части следующего столетия огнестрельное оружие у крымцев не получило. Татары не любили его, более того, как писал Эвлия Челеби, «татарский народ не умеет стрелять из ружей. Ружей они боятся. Если где-нибудь есть ружья, они говорят: «Мылтык коп», и туда не идут…». Пушки и мушкеты считались, видимо, «подлым» оружием, недостойным настоящего татарина – не то, что традиционный лук, во владении которым крымцы не имели равных. Г.-Л. де Боплан, отмечая искусность татарских стрелков, писал, что они «…стреляют так метко из лука, что на расстоянии 60-100 шагов не дают промаха по своей цели», а при навесной залповой стрельбе посылают свои стрелы на дистанцию, вдвое большую, чем досягаемость козацких ручниц.
Злой татарский лучник:
Проанализировав техническую сторону татарского военного дела, нельзя не остановиться и на его организационной составляющей. В конце концов, каким бы ни было совершенным оружие, сражаются и люди, и если они не готовы или не желают сражаться, если их командиры действуют неграмотно, то никакое самое совершенное вооружение не спасет самое блестящее внешне войско от сокрушительного поражения.
Структура крымского войска, судя по всему, оставалась вполне традиционной. Исходя из имеющихся сведений, армия Крымского ханства включала в себя несколько составных частей. Прежде всего, это ханский «двор» и его личная гвардия, хан-кулу; затем «дворы» «султанов», «уланов», «князей» и мурз; племенное ополчение, созываемое в случае большого похода из числа рядовых татар-мужчин в возрасте от 15 до 70 лет. О размерах последнего можно судить по сохранившимся сведениям, согласно которым сильнейший крымский род, Ширины, были способны выставить в поле 20 тыс. всадников, а в 1543 г. отборная конница 4-х главнейших родов, Ширинов, Аргынов, Кыпчаков и Мангытов, составляла 10 тыс. воинов. К собственно татарскому войску добавлялись отряды, выставляемые вассалами хана, наемники, добровольцы-«охотники», снаряжавшиеся в поход за добычей в расчете поправить свои дела, а также вспомогательные турецкие контингенты.
Организация войска была основана, судя по всему, на десятичном принципе, при этом русские источники упоминают о делении крымского войска в походе и в битве на «полки» (вот любопытно все-таки - кто у кого заимствовал эту идею? Я таки склоняюсь к тому, что русские у татар переняли деление войска на большой, правой и левой руки, передовой и прочие полки).
И обратно - to be continued...