И снова меня терзают смутные сомнения
по поводу вот этой (прошу прощения за столь длинную цитату из "Царя Федора Алексеевича") фразы ув. Д.М. Володихина:
"В XV - начале XVII столетия главной боевой силой русской армии являлось поместное ополчение. Дворяне-конники на низких ногайских лошадках, с луками и саблями, затем - с пистолями, в стеганых ватой "тегиляях" или кольчугах, оставалась грозной силой еще при государе Федоре Ивановиче. Налетев на неприятеля, накрыв его тучей стрел, выйдя из-под прямого удара и вновь сцепившись с врагом, жаля, словно туча разозленных пчел, русская дворянская конница могла обратить вспять серьезного противника...". До этого места , на мой непросвещенный взгляд, все развивается нормально (ну, может быть, за исключением пистолей - это уже все больше к эпохе А.М. отношение имеет). И далее автор продолжает: "Она (т.е. поместная конница - Thor) не знала правильного строя". И здесь я в принципе согласен, но вот сомнения начинаются дальше: "не имела (эта армия - Thor) постоянного деления на сотни и полки: всякий раз армия собиралась из элементов, которые прежде оставляли другие армии в других комбинациях".
Ну ладно, про полки все верно - состав рати, выставляемой на "фронт", определялся конкретной задачей. Но вот насчет "сотен"? А как тогда быть с "городами" - если взять любую полковую роспись, более или менее сохранившуюся (а хоть бы и Полоцкую), то мы там видим прежде всего "городы".
Дальше. "И никому не мешал тот факт, что воевод и голов во всякое полевое соединение назначали заново. Вернее, так: назначали воеводский костяк а уж потом, учитывая его пожелания, называли голов". И вот тут возникает вопрос - при той тактике, которую исповедовала русская поместная конница, головы действительно должны были быть "добрыми" и, более того, они должны были отменно взаимодействовать со своими людьми, которых им поручили - и головы, и дети боярские "сотни" должны были понимать друг друга с полуслова, с полнамека. А такое взаимопонимание достигалось только долгой совместной службой. Вот и сомнение получается - с одной стороны, мы имеем "город", спаянный долгой совместной службой на берегу и в походах в "дальноконные грады", и в этот "город" (который или весь целиком в "сотню" зачисляется, или несколько малочисленных "городов" образуют "сотню") назначают "голову" со стороны, и они прекрасно взаимодействуют, как будто знают друг друга много лет? По мне, так какая-тро неувязка выходит... Как быть?
"В XV - начале XVII столетия главной боевой силой русской армии являлось поместное ополчение. Дворяне-конники на низких ногайских лошадках, с луками и саблями, затем - с пистолями, в стеганых ватой "тегиляях" или кольчугах, оставалась грозной силой еще при государе Федоре Ивановиче. Налетев на неприятеля, накрыв его тучей стрел, выйдя из-под прямого удара и вновь сцепившись с врагом, жаля, словно туча разозленных пчел, русская дворянская конница могла обратить вспять серьезного противника...". До этого места , на мой непросвещенный взгляд, все развивается нормально (ну, может быть, за исключением пистолей - это уже все больше к эпохе А.М. отношение имеет). И далее автор продолжает: "Она (т.е. поместная конница - Thor) не знала правильного строя". И здесь я в принципе согласен, но вот сомнения начинаются дальше: "не имела (эта армия - Thor) постоянного деления на сотни и полки: всякий раз армия собиралась из элементов, которые прежде оставляли другие армии в других комбинациях".
Ну ладно, про полки все верно - состав рати, выставляемой на "фронт", определялся конкретной задачей. Но вот насчет "сотен"? А как тогда быть с "городами" - если взять любую полковую роспись, более или менее сохранившуюся (а хоть бы и Полоцкую), то мы там видим прежде всего "городы".
Дальше. "И никому не мешал тот факт, что воевод и голов во всякое полевое соединение назначали заново. Вернее, так: назначали воеводский костяк а уж потом, учитывая его пожелания, называли голов". И вот тут возникает вопрос - при той тактике, которую исповедовала русская поместная конница, головы действительно должны были быть "добрыми" и, более того, они должны были отменно взаимодействовать со своими людьми, которых им поручили - и головы, и дети боярские "сотни" должны были понимать друг друга с полуслова, с полнамека. А такое взаимопонимание достигалось только долгой совместной службой. Вот и сомнение получается - с одной стороны, мы имеем "город", спаянный долгой совместной службой на берегу и в походах в "дальноконные грады", и в этот "город" (который или весь целиком в "сотню" зачисляется, или несколько малочисленных "городов" образуют "сотню") назначают "голову" со стороны, и они прекрасно взаимодействуют, как будто знают друг друга много лет? По мне, так какая-тро неувязка выходит... Как быть?